Автор материала Роланд Гетц является руководителем исследовательской группы Россиия/СНГ Фонда науки и политики. До этого был научным референтом кельнского Федерального института восточных и международных исследований
Собственно, выборы российского президента 14-го марта не нужны, поскольку тенденцию неожиданно подтвердили парламентские выборы в декабре 2003 года. Владимир Рыжков, независимый депутат и бывший партийный лидер предшественницы нынешней партии власти, с разочарованием говорил, что избиратели проголосовали за 'консерватизм в квадрате'. Снова всплыли самые мрачные ценности из советского и царистского прошлого, а именно милитаризм, шовинизм, империализм, национализм и социализм. Но можно ли считать Путина действительно неограниченным хозяином России?
Путин, будучи президентом, деликатно, но очень эффективно лишил своих позиций серых кардиналов Ельцина. Между тем, решительным образом изменился слой политического руководства. Если во времена Ельцина 'стратегическую элиту' составляли, прежде всего, экономисты, то Путин набирает ее в первую очередь из армейских офицеров и сотрудников спецслужб. Выбор происходит не по критериям профессионализма, а по принципу лояльности, надежности и преданности 'общему делу'. При этом хватает разногласий по деталям, и существует определенное неприятие московскими 'профессиональными разведчиками' петербургских 'чужаков' и 'провинциалов'.
Влияние 'разведчиков' в окружении президента зиждется, прежде всего, на том, что они занимают ключевые позиции в кадровой политике. Но какие позиции они занимают в содержательном плане? На этот вопрос прямого ответа пока нет. Военные, как и сотрудники спецслужб, по своим принципиальным убеждениям - 'левые', желающие 'добра народу'. Для этого они претендуют на власть, в частности, требуют неограниченной власти, которая основывается на страхе руководства.
Видимо, не далеки от истины те, кто предполагает, что представители органов безопасности, причем не только в России, видят повсюду угрозу и врагов. С учетом наличия внешнего врага противниками государственной власти можно считать разного рода оппозиционеров, любопытных журналистов, подозрительные неправительственные организации и всех людей или группы, пользующиеся влиянием и властью, не будучи под контролем государства. Последними являются, прежде всего, местные и зарубежные предприниматели, поэтому не случайно, что в конце первого президентского срока Путина (при его участии или без него) была открыта охота на 'олигархов'.
Внешняя политика Путина
Первоначально считали, что Путин в отношениях с США будет добиваться создания противовеса, а на постсоветском пространстве - гегемонии. Но все оказалось иначе. Путин, в частности, критиковал однополярные тенденции в американской внешней политике, но в то же время посылал сигналы о готовности сотрудничества с Западом. Вскоре активизировались отношения с НАТО, а затем, после событий 11-го сентября, произошла демонстративная солидаризация с США.
'Крен в сторону Запада' был, однако, мотивирован для Путина не только чисто тактическими и прагматическими соображениями, он отвечал и его убеждению, что путь России в будущее может быть успешным только благодаря сотрудничеству с Западом и открытости для внешнего мира. Но одновременно должны быть гарантированы 'национальные интересы', причем не всегда понятно, что это означает конкретно. В основе внешнеполитических воззрений Путина лежит смешение 'либеральных', 'центристских' и 'реалистических' представлений.
Поскольку Россия видит в Европе во внешнеполитическом плане незавершенную структуру и за неимением единой внешней политики ЕС идет на двусторонние отношения, то, в отличие от США, Европа не воспринимается как великая держава и как соперник на международной арене. Поэтому отношения с Европой менее напряженные, и они разнообразнее, чем с Соединенными Штатами. На двустороннем уровне, судя по всему, проблем меньше, чем в вопросе сближения России с ЕС как единым целым.
Отношения России с государствами-членами СНГ тоже неодинаковы, и просто в рамки схемы российского господства они не укладываются. Поскольку российская внешняя политика является в первую очередь делом президента, во второй президентский срок следует, скорее всего, ожидать продолжения нынешней политики,а не появления новых акцентов. Впрочем, Путин может не захотеть откладывать некоторые вопросы, в которых заинтересованы европейцы и США, в долгий ящик. Это касается вступления в ВТО и Киотского соглашения.
Путинская Чечня
На первый взгляд первый президентский срок Путина кажется настоящей историей успеха. Но тут, конечно же, появляется Чечня: Москва отдала решение проблемы на откуп своего наместника Ахмеда Кадырова и думает, что благодаря этой 'чеченизации' ей удалось выйти из игры. Она представляет тамошние события как часть борьбы против международного терроризма. Но Чечня вопреки кажущемуся поверхностному представлению стала крупным поражением Путина.
Россия не в состоянии выйти победителем в этом противоборстве, в котором в отличие от многих конфликтов в других регионах мира речь идет об этнической и религиозной стороне дела, а не о реальном отделении. У этого политического конфликта не видно конца, так как Россия тем, как она ведет войну, и своей оккупационной политикой постоянно пополняет ряды готовых на все противников.
Хаос Ельцина и порядок Путина
Очевидно, что политическая система за четыре года, со времени прихода к власти Путина, изменилась. При Ельцине можно было говорить о плюралистической президентской демократии. Путин привнес в тот якобы 'хаос' 'порядок'. Он усилил путем создания 'вертикали власти' государственные структуры, ограничил свободу средств массовой информации, преподал урок большому бизнесу. В отличие от Ельцина он скользит на волне одобрения, которую своими же умелыми действиями и поднимает. Путин, таким образом, кажется сильнее, чем в свое время были Ельцин или Горбачев. Впрочем, возникают два вопроса: во-первых, для чего Путину такая власть? И, во-вторых, в какой мере Путин - инструмент своего окружения, в большей мере, чем был Ельцин - у своего или нет?
Некоторые считают, что власть Путину нужна для проведения экономических реформ, то есть, чтобы продвигать преобразования в России, к чему он стремится. Но разве нужны для этого парламент, в котором доминирует государственная партия, напуганная пресса, предприниматели, работающие под страхом оказаться в тюрьме, государственный аппарат, в котором преобладают разведчики и военные?
Может возникнуть обратный эффект, и происходящая при Путине перестройка политической системы станет тормозом для структурных реформ, которых он добивается. И если даже верно то, что реализацию хороших законов, принимаемых в Москве, саботируют бюрократия и в провинции, то как бороться с бюрократией, отличающейся менталитетом заговора и укрепившей свои позиции вплоть до самых вершин власти? Поэтому встает вопрос, относящийся ко второму президентскому сроку Путина, а может ли и захочет ли он дать российскому обществу необходимую свободу по отношению к государству, о чем он не раз говорил в своих программных заявлениях.
