30 мая 2004 года. Тот Владимир Путин, который в прошедшую среду в пятый раз обратился с посланием к нации, уже не был новичком, прятавшимся за спину своего патрона Бориса Ельцина, как не был он и неуверенным политиком, желавшим гарантировать свое переизбрание. Это был человек, который держит Россию под своим полным контролем. Пожалуй, даже слишком полным.
То сообщение, которое г-н Путин хотел послать россиянам, было его обещанием дать им "безопасную, комфортную и стабильную жизнь". Он говорил о жилье, здравоохранении, образовании, рабочих местах. Такого рода обещания не впервые можно слышать от политика, но популярность г-на Путина основана главным образом на его способности обеспечить стабильность и рост экономики. С помощью нефти он сумел добиться внушительного прогресса в реформировании обветшалых экономических структур и не так давно приблизил Россию еще на шаг к вступлению во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Однако эхо советских времен прозвучало особенно громко, когда г-н Путин осуждал критикующие его правительство ассоциации гражданского общества, а также нападал на западных критиков. Сигналы такого рода быстро распространяются по всей российской системе; они также заставляют вспомнить об эпохе, в которой кремлевские боссы исходили из предположения, что для экономического роста и обеспечения национальной безопасности необходим всесильный государственный аппарат.
Г-н Путин казался именно таким сильным лидером, какой нужен России после хаоса ельцинских лет. Но устойчивое расширение его контроля над парламентом, средствами массовой информации (СМИ), судебной системой и олигархами заставляет думать о том, что этот неосоветский босс использует усталость россиян, чтобы снова загнать их под авторитарный контроль. Стремление России к определенной безопасности понятно. Но важно, чтобы г-н Путин не путал использование власти в интересах улучшения жизни россиян с восстановлением авторитарного правления, которое, для начала, и погубило их жизнь.
