Вопросы Герноту Эрлеру задавали Маркус Цинер и Андреас Ринке
Господин Эрлер, существует ли уже в России гражданское общество?
- В России существует удивительное множество гражданских образований, правда, с некоторыми структурными проблемами и, прежде всего, проблемами финансирования. Предполагалась государственная поддержка, но она так и застряла на своем начальном этапе. К тому же в связи с беспрецедентным преследованием олигарха Михаила Ходорковского сегодня, к сожалению, возможность выхода из положения за счет финансирования из источников крупной промышленности лишена легитимности.
Значит, остается только один выход - финансирование из-за рубежа?
- Да, но в своем послании к Федеральному Собранию в мае Путин предупредил, что нельзя превращать себя в инструмент определенных заинтересованных групп. Имелся в виду основанный Ходорковским фонд 'Открытая Россия'. И еще, что касается иностранного финансирования. Хотя Путин, конечно, точно знает, что правозащитные организации не смогли бы существовать без иностранной помощи, идут сообщения, правда не из Москвы, а из провинции, что в некоторых правозащитных организациях началась налоговая проверка. Видимо, предпринимаются шаги, чтобы реализовать указания Путина.
Достаточно ли представлены российские неправительственные организации в рамках германо-российского форума 'Петербургский диалог'?
- Процесс этот еще не завершен. Но в рамках Диалога в этом году мы добьемся результатов. Раньше в работе форума принимали участие, прежде всего, видные эксперты по германо-российским отношениям. Наши попытки привлечь подлинных представителей гражданского общества с трудом достигали своей цели. Но на этот раз нам удастся встретиться с более широким кругом представителей от неправительственных организаций. Поэтому мы верим в возможности Диалога.
Каких конкретных результатов удалось добиться с помощью этого форума?
- Ну, например, сотрудничество в вопросе закона об альтернативной службе, то есть введения в России альтернативной гражданской службы. Другой пример: организация германо-российского молодежного обмена. Это особенно важно, потому что приходится констатировать, что взаимный интерес наших стран друг к другу больше сокращается, чем растет. С немецкой стороны значительную роль будет играть финансовая помощь Фонда им. Роберта Боша (Robert-Bosch-Stiftung). Но ни в коем случае финансирование не будет осуществляться силами только немецкой стороны.
Какую роль здесь играет дело Ходорковского? Во время своего последнего визита в Москву канцлер Германии Герхард Шредер не коснулся этой темы. Почему?
- Герхард Шредер сказал, что не видит повода превращать юридическое дело Ходорковского в предмет двусторонних переговоров с Путиным. Правда, я знаю, что он много раз пытался в своих беседах с ним поднять тему Чечни. Но добиться плодотворного диалога всегда бывает очень трудно, поэтому он не смог продолжать эту тему.
Значит, все-таки молчать. . .
- Нет, потому что это не значит, что немецкие политики в целом в своих контактах с российской стороной не обращают внимания на тяжелые последствия этого дела. Ведь один только вид олигарха за решеткой в зале суда уже настолько пагубен, что его не могут компенсировать никакие кампании доброй воли, которые проводит российское правительство. Все эти методы ведения дела, свидетельствующие об избирательности в применении права, вызывают вопросы: идет ли речь действительно о налогах, или же это урок олигарху, решившему вмешаться в политику. . .
. . . и финансировать гражданские организации. . .
- Верно только то, что условия для развития гражданского общества в связи с делом Ходорковского не стали легче. Мы знаем факты настоящего преследования организаций, которые получают деньги от фонда Ходорковского 'Открытая Россия'.
