Начиная с середины 1990-х годов Москва хотела зарабатывать деньги на хранении в малонаселенных частях страны отработанного ядерного топлива из других государств. Однако до недавнего времени Вашингтон выступал против этого из-за своего недовольства помощью, которую Россия оказывает Ирану в осуществлении его ядерной программы. Из-за этого Россия не могла хранить отработанное топливо из Соединенных Штатов, а также из многих других стран, которым США поставляли ядерные материалы.
Как бы то ни было, в начале июля администрация Буша (Bush) изменила свой подход и продемонстрировала свою готовность разрешить России хранение отработанного ядерного топлива, находящегося под юрисдикцией США, хотя Москва так и не перестала оказывать Ирану помощь в строительстве ядерных реакторов. Однако широко сообщалось о том, что раз Вашингтон согласился на хранение отработанного топлива в России, что может принести Москве до 20 миллиардов долларов США, то администрация Буша надеется, что Кремль станет более склонным к сотрудничеству с Вашингтоном как по Ирану, так и по Северной Корее.
Почему такое соглашение пошло бы на пользу и Вашингтону, и Москве, чего нельзя сказать о сторонниках защиты окружающей среды или российской общественности, вполне понятно. Однако американские ожидания того, что это подтолкнет Москву к поддержке жесткого подхода США к Ирану, Северной Корее или любой другой стране, являются нереалистичными. Это происходит из-за того, что хотя власти обеих стран и поддерживают данную сделку, они по-разному толкуют ее.
В Вашингтоне изменение позиции Америки по отношению к хранению в России находящегося под юрисдикцией США отработанного топлива рассматривается как предоставление Москве финансовых доходов, за которые Кремль должен быть благодарен. Кроме того, Вашингтон должен иметь возможность как воспользоваться выгодами, предоставляемыми подписанием данного соглашения, так и разорвать его в любой момент, чтобы иметь рычаг воздействия на Москву для приведения ее политики в отношении Ирана или Северной Кореи в соответствие со своей собственной.
Москва смотрит на это соглашение совершенно по-другому. Кремль знает, что идея хранения отработанного ядерного топлива в своих странах очень непопулярна среди населения как Соединенных Штатов, так и других стран. Готовность администрации Путина хранить такое топливо в России рассматривается Москвой как оказание большой услуги, за которую Россия заслуживает хорошей оплаты. Более того, так как Америка и Запад получают такие большие выгоды от того, что Россия будет хранить их отработанное ядерное топливо, то не стоит ожидать от Москвы, что она изменит свою политику по отношению к Ирану и Северной Корее. Нет никаких сомнений в том, что Москва, принимая во внимание ее поведение в прошлом, не будет видеть никаких причин, по которым она не может брать деньги с Запада за хранение его отработанного ядерного топлива, а также получать плату от Ирана за помощь в осуществлении его ядерной программы.
Если Вашингтон и Москва действительно подпишут это соглашение, однако будут ожидать от него абсолютно разных результатов, то улучшение отношений, которого желают обе стороны, скорее всего окажется краткосрочным, и продлится лишь до того момента, пока не выяснится, что ожидания одной или обеих сторон не оправдались.
Именно так произошло в 1970-х годах, когда Вашингтон и Москва подписали соглашение об ограничении стратегических вооружений. Обе стороны считали это соглашение выгодным, однако Вашингтон рассчитывал, что оно так же уменьшит советско-американское соперничество в странах третьего мира. У Москвы же, наоборот, подобных ожиданий не было. После того, как Москва и ее военные союзники оказались втянуты в несколько конфликтов в странах третьего мира, кульминацией которых стало советское военное вторжение в Афганистан, Вашингтон почувствовал себя обманутым и остановил процесс контроля за вооружениями.
Москва, в свою очередь, считала, что контроль за ядерным оружием выгоден обеим сторонам, независимо от того, что происходит в третьем мире. С ее точки зрения, отказ Вашингтона от контроля за вооружениями после событий в Афганистане был нерациональным. В результате надежды на ослабление напряженности, имевшие место в 1970-х годах, уступили место возобновлению "холодной войны" в 1980-х годах.
Надежды на улучшение американо-российских отношений снова могут смениться ростом подозрительности, если Москва и Вашингтон подпишут соглашение о ядерном сотрудничестве, однако будут иметь противоречащие друг другу ожидания в отношении того, должно ли это соглашение привести к принятию Москвой позиции Вашингтона по Ирану и Северное Корее. Чтобы избежать этого, стороны должны придти к общему пониманию того, как подписание данного соглашения отразится на их отношении к Тегерану и Пхеньяну, или отразится ли вообще.
Марк Кац - преподаватель государственного управления и политологии в Университете им. Джорджа Мейсона (George Mason University)
