За несколько десятилетий Соединенные Штаты полностью трансформировали свои вооруженные силы или, по крайней мере, ту их часть, которая активно воюет. Это произошло без особой помпы и без особого внимания общественности. Но без всякого предварительного плана я лично видел часть этой эволюции. Одна из моих ранних книг, «Падение черного ястреба», была о провальной миссии спецназа США в Сомали. Другая, «Гости Аятоллы», о кризисе с заложниками в Иране, подробно описала неудачную, но важную операцию по спасению самого спецназа. Американские спецназовцы участвовали в успешной охоте на наркобарона Пабло Эскобара, героя моей книги «Убить Пабло», и провели рейд, положивший конец карьере Усамы бен Ладена, объекта книги «Финиш». Выбирая драматические военные операции в качестве тем, я таким образом отчасти зафиксировал хронику движения спецназовцев от кулис к авансцене.
Большие корабли, стратегические бомбардировщики, атомные подводные лодки, грозные ракеты, огромные армии — все это по-прежнему являет собой обычное представление об американской мощи и поглощает около 98 процентов бюджета Пентагона. Силы спецназа, напротив, удивительно малы. И все же теперь они несут ответственность за большую часть боевых действий в реальных или потенциальных проблемных точках по всему миру. Сегодня спецоперации управляются Командованием специальных операций, или SOCOM, «действующим воюющим командованием», которое подчиняется непосредственно министру обороны. Оно приобрело свою центральную роль, несмотря на изначально жесткое сопротивление со стороны обычных вооруженных сил, и большинство из нас этого даже не заметило.
Произошло это по необходимости. Сейчас мы живем в открытом мире «конкуренции на грани конфликта», если использовать выражение из военной доктрины. "В настоящее время существует континуум абсолютного мира, которого никогда не было на планете, который прочно отделяет нас от полномасштабных боевых действий, — сказал мне в прошлом году генерал Раймонд А. "Тони"Томас, бывший глава SOCOM. — И вот между этими точками и существует это непростое промежуточное пространство«.
SOCOM, чью генеалогию можно проследить вплоть до небольшой группы по спасению заложников, возникшей в 1979 году, выросло до того, что полностью заняло это самое промежуточное пространство. Состоящее из элитных солдат, набранных из всех основных видов войск — «морских котиков», армейских подразделений «Дельта» и зеленых беретов, воздушно-десантных частей ВВС, десантников морской пехоты — оно действует более чем в 80 странах и разрослось до 75 000, включая гражданских служащих. Командование проводит рейды, подобные рейдам в Сирии в 2019 году, в результате которых был убит лидер Исламского государства* Абу Бакр аль-Багдади, а также наносит удары с помощью беспилотников, подобные тому, под которым в Ираке в 2020 погиб иранский генерал-майор Касем Сулеймани. SOCOM работает над обнаружением скрытых ядерных ракетных объектов в Северной Корее.
Использование обычных вооруженных сил похоже на использование кувалды. Действия спецназа больше похожи на швейцарский армейский нож. За прошедшие годы США поняли, насколько универсальным может быть этот нож; гибкость и компетентность спецназа оказались бесценными. В то же время изолированность и элитарность этих боевых единиц породили их собственную культуру с элементами, которые некоторые из их собственных руководителей, к их чести, назвали вызывающими беспокойство, и которые в некоторых случаях свидетельствовали о пренебрежении традиционными ценностями вооруженных сил Америки. Большая часть действий SOCOM проходит в атмосфере глубокой секретности. Большинство американцев не подозревают о том, что они действуют в какой-то стране, до тех пор, пока не объявляется об их выводе. Или пока что-то не пойдет не так, как в Нигере в 2017 году, когда четыре солдата спецназа были убиты, попав в засаду.
Примечательно, что рост SOCOM был вызван как его успехами, так и неудачами. И, возможно, из-за того, что спецназ — такой гибкий инструмент, этот рост позволил США умножить способы использования силы за рубежом без особого учета генеральной стратегии. Появление ядерного оружия в 1940-х годах поставило лидеров перед неотложными этическими и стратегическими проблемами. Определение целей для такого оружия автоматически потребовало нового осмысления основополагающих ценностей демократии, природы многосторонних союзов, моральности войны как таковой и масштабов амбиций США в мире. Из-за своей таинственной природы спецоперации не требуют таких сложных расчетов — и, по сути, могут способствовать иллюзии, что они не нуждаются ни в каких стратегических рамках. Хорошо иметь швейцарский армейский нож. И все же возможности даже самого универсального ножа ограничены.
Как специальные силы заняли такое важное место в американских военных операциях — и даже во внешней политике?
История их роста весьма красноречива. В оборонном секторе, где каждый вид вооруженных сил подает себя как единственный в своем роде: «Нас мало. Но мы гордые»- существует давняя институциональная неприязнь к отдельным элитным подразделениям, которые выкачивают опытных и талантливых бойцов и которые находятся первыми в очереди на выполнение сложных миссий. Президент Джон Ф. Кеннеди выступил против этого порядка, когда поднял авторитет Зеленых Беретов. Это вроде бы была блестящая идея, которая, однако, сгорела во Вьетнаме, где первоначальный отряд советников в «зеленых беретах» — которые делали больше, чем советовали — перерос в полномасштабную войну с участием более 500 000 человек.
Зеленые береты выжили как элитное подразделение, но многие амбициозные армейские офицеры считали место в спецназе смертью своей карьеры.
Затем в ноябре 1979 года произошел кризис с захватом заложников в Иране. Через два дня после штурма иранскими студентами посольства США в Тегеране высшее руководство Америки собралось в «Танке», подземном конференц-зале Пентагона, чтобы обсудить, как военные могут отреагировать, если бы президент Джимми Картер приказал бы действовать.
На бумаге тогда уже существовало нечто под названием Delta Force. Это было детище полковника Чарли Беквита, не очень образованного, сильно пьющего и упрямого армейского офицера, недолго служивший когда-то в британских специальных десантных подразделениях в Малайе. Он так долго агитировал за создание аналогичного многоцелевого боевого подразделения в армии США, что оттолкнул от себя многих своих начальников, что объясняло тот факт, что, он все еще был полковником, когда вышел в отставку. Но в середине 1970-х годов среди газетных заголовков замелькали сообщения о двух захватывающих спасательных операциях. Специальное израильское подразделение штурмовало аэропорт в Энтеббе, Уганда, в 1976 году и спасло более 100 пассажиров, похищенных с угнанного авиалайнера. Год спустя специальное немецкое подразделение сделало то же самое в Могадишо, Сомали. Акции Беквита резко выросли.
Когда было захвачено посольство в Тегеране, Delta Force еще не выполнила ни одной миссии, и вставшая задача была для нее невообразимой. Спасение множества американских заложников из города с миллионами враждебных мусульман, которые регулярно собирались, чтобы скандировать «Смерть Америке», расположенного в сотнях миль от любого потенциального плацдарма поддержки и обеспечения, было совсем не похоже на штурм запаркованного авиалайнера. Но Картер хотел военного варианта.
«Ясно, что мы не хотим этого делать», — сказал майор Льюис «Баки» Беррусс, оперативный помощник Беквита, обращаясь к начальству в «Танке». Обрисованный им план типа «если мы уж должны это сделать» был смелым и дерзким сценарием в стиле Руба Голдберга (американский писатель и карикатурист, смеявшийся над заумными схемами достижения простых целей — прим. ред.). Вывод тогда был очевиден: «Мы не готовы».
Несколько месяцев спустя они уже должны были быть готовыми: Картер был в отчаянии. Был составлен новый план, лишь немного более правдоподобный, чем прежний. Вертолеты должны были доставить команду «Дельты» в Тегеран, а затем забрать спецназовцев и спасенных заложников со стадиона рядом с посольством. Все они должны были быть доставлены на аэродром, охраняемый ротой рейнджеров. «Орлиный коготь», как называлась операция, так и не преодолел первое препятствие — добраться до Тегерана. Единственные вертолеты, достаточно большие для этой миссии, не могли быть заправлены в полете, поэтому вертолеты должны были выполнить сложную ночную встречу в иранской пустыне с самолетами-заправщиками. В результате аварии на месте приземления одного из них возник мощный пожар, в результате которого погибли восемь военнослужащих. Миссия «Орлиный коготь» остается одной из самых унизительных неудач в американских военных анналах — неудача, которая стала толчком к расширению сил специальных операций.
После «Орлиного когтя» расследование, проведенное комиссией комиссия Холлоуэя, обнаружило, что Пентагон был абсолютно не готов к дерзким целевым совместным операциям. Это выявило ужасающее отсутствие межведомственного и внутриправительственного взаимодействия. Планировщикам операции пришлось буквально умолять передать им чертежи комплекса американского посольства в Тегеране. Пилоты военно-морских сил, которые летели на вертолетах через пустыню, даже не провели тренировочных полетов, которых требовали от них планировщики.
В качестве одного из путей решения возникших проблем комиссия Холлоуэя рекомендовала создать Объединенное командование специальных операций — JSOC, как оно позднее будет названо. В войсках эту идею возненавидели. Адмирал Джеймс Ставридис, бывший главнокомандующий силами США в Европе и человек, который всю свою карьеру провел в обычных видах вооруженных сил, сказал мне: «Военно-морской флот не хотел отказываться от своих „морских котиков", сухопутные войска не хотела отказаться от батальонов „рейнджеров", а морская пехота даже не стала об этом говорить. Разные виды наших войск боролись с этим, и боролись на всех уровнях».
После создания JSOC к нему относились, как к пасынку. В конце концов, для административного оформления процесса создания Объединенного командования в Форт-Брэгг было отправлено 70 человек. Этой группе были приданы небольшое количество спецназа Delta Force, команда «морских котиков» и ротационный батальон рейнджеров для выполнения конкретных задач. Был создан вертолетный отряд специального назначения. Но JSOC зависел от практически случайного финансирования и полагался на скупую цепочку командования при выполнении миссий.
Так обстояли дела в октябре 1983 года, когда США вторглись в Гренаду, крошечный остров в Карибском бассейне. Его коммунистическое правительство, ориентированное на Кубу, рухнуло, а его лидер Морис Бишоп был убит. Сказав, что он опасается за безопасность 600 американских студентов-медиков в университете Св. Георгия на острове, президент Рональд Рейган приказал военным взять контроль над Гренадой и доставить студентов домой. Спасение заложников было его главной задачей. Объединенное командование стало ключевым исполнителем вторжения, которое быстро закончилось. Белый дом Рейгана отметил операцию как блестящий успех. Но в вооруженных силах ее расценили как полную неудачу.
Генерал Томас, которому сейчас 62 года, был тогда лейтенантом, прибывшим на остров с первой волной спецназовцев. Когда разразилась катастрофа в Иране, он учился в Вест-Пойнте и тогда не представлял себе, насколько важным окажется Гренада для военных и для него самого. Но в реальности он будет участвовать почти во всех крупных военных действиях США в следующие четыре десятилетия.
По словам Томаса, вторжение в Гренаду представляло собой «шоу клоунов». Объединенному командованию пришлось по большей части полагаться на туристические карты, поскольку военные топографические карты отсутствовали. Четыре «морских котика» утонули во время разведывательной операции перед вторжением. Было известно, что на острове находятся кубинские и гренадские военные, но никто точно не знал, где, сколько и какое у них оружие. Команды, которые должны были работать вместе, не могли связываться между собой, потому что радиочастоты не были согласованы заранее. «Нам повезло, что мы не играли против команды класса А», — признал Томас.
Взвод Томаса участвовал в штурме казарм Каливиньи, куда, как сообщалось, несколько сотен кубинских и гренадских солдат отступили для последнего боя. Нападавшие были втиснуты в четыре вертолета Black Hawk, по 15 рейнджеров в каждом вертолете… «Я имею в виду, их просто перегрузили», — повторил Томас.
«Мы полетели над океаном, и три из четырех вертолетов разбились», — сказал Томас. Еще три человека погибли. В казармах не было ни кубинцев, ни гренадцев.
Генерал-майор Ричард Шольтес, который был командующим Объединенного командования во время операции в Гренаде, свидетельствовал об этих и других неудачах на закрытом заседании подкомитета Сената по вооруженным силам в августе 1986 года. Сенатор Сэм Нанн назвал эти показания «мягко говоря, глубоко тревожными». И кое-что после этого сделал.
Катастрофа в Иране привела к созданию JSOC. Ошибки в Гренаде привели к созданию SOCOM. Благодаря поправке, внесенной сенатором Нанном и сенатором Уильямом Коэном, у спецназа появилось собственное управление и собственный бюджет. Сегодня годовой бюджет Командования сил специальных операций составляет около 13 миллиардов долларов, что составляет 2% от всех военных расходов (и примерно столько же, сколько стоит построить авианосец). Поправка Нанна-Коэна также придала SOCOM серьезный авторитет. С этого момента Командование спецоперацию возглавляет четырехзвездный генерал или полный адмирал, и его миссии стали значительно расширяться.
В 1987 году Ставридис был лейтенантом-командором на крейсере, дислоцированном в Персидском заливе в рамках операции Earnest Will, крупнейшей морской конвойной миссии со времен Второй мировой войны. Он охранял кувейтские нефтяные танкеры, которые были спасательным кругом для Саддама Хусейна, который в то время был втянут в семилетнюю войну с Ираном, а его поддерживали Соединенные Штаты, его будущий враг. На танкеры напали иранские ВМС. Отряды спецназа использовали американские корабли в качестве платформ для противодействия атакам Ирана. Ставридис был впечатлен.
«Это был первый раз, когда мы действительно начали видеть их на поле боя», — вспоминает он. Кувейтские корабли нужно было занимать людьми и защищать, что не было той работой, которую выполнял регулярный флот. «Мы, военно-морской флот — Большой флот — не захватывали военный корабль уже целое столетие, — сказал Ставридис. — А этих парней научили делать это… в отличие от меня, который умел всего лишь схватить несколько наших моряков, вручить им пистолет 45-го калибра и сказать: «Следуйте за мной!».
Силы спецопераций стали «звездой» вторжения в Панаму в 1989 году, операции, которая прошла так же гладко, как и операция «Гренада». Команда «Дельты» обнаружила диктатора Мануэля Норьегу, помогла поймать его и доставить в Соединенные Штаты для судебного преследования как торговца наркотиками и отмывателя денег. Томас тогда был командиром роты рейнджеров. Он назвал панамскую операцию «выпускным мероприятием». Американские лидеры начали находить новые применения для сил спецопераций.
Когда Саддам вторгся в Кувейт в 1990 году, президент Джордж Буш собрал союзническую коалицию, чтобы изгнать иракцев. Эта попытка, получившая название «Буря в пустыне», была возвратом к обычной войне — столкновением больших армий. Но возможность для спецопераций появилась очень быстро. На встрече с членами Объединенного комитета начальников штабов генерал Колин Пауэлл, его председатель, вручил некий документ генералу Уэйну Даунингу, бывшему рейнджеру, а затем руководителю JSOC. Пауэлл сказал: «Это только что пришло от израильтян». Ирак начал обстреливать Израиль ракетами «Скад» с мобильных пусковых установок, расположенных в обширной пустыне на западе Ирака. Израильтяне готовились найти и уничтожить их, чего Пауэлл хотел избежать. Ведь если израильтяне вступили бы в войну, это оскорбило бы арабские государства и, возможно, нанесло бы серьезный вред коалиции.
«Ты можешь это сделать?» — спросил Пауэлл Даунинга. Сможет ли он уничтожить «Скады»?
В считанные дни группы Объединенного командования разбили лагерь на удаленных наблюдательных постах в пустыне, нанося удары по иракским ракетным колоннам с воздуха или носясь по песку на шестиколесных боевых машинах и выглядя как пиратские банды «Безумного Макса». Позже будут подняты вопросы о том, были ли в ходе этих атак уничтожены настоящие ракетные пусковые установки или фальшивые цели, использованные Саддамом, но нет никаких сомнений в том, что достигнутые результаты были быстрыми и серьезными удерживали Израиль от вступления в войну.
Результаты были засняты на пленку. «Нам повезло, и мы вышли прямо на пусковую установку «Скад» через два или три дня после начала операции, — вспоминал Томас. — Нападение было снято с вертолета, который летел ниже и медленнее, чем самолеты, которые обеспечивали большую часть видеоматериалов, просматриваемых в нашей штаб-квартире. Наши изображения были такими же четкими и яркими, как в видеоигре. После того, как первая пусковая установка «Скад» была уничтожена, Даунинг показал запись на брифинге генералу Норману Шварцкопфу, командующему войсками коалиции, который был поражен ее точностью и деталями. «Норм спросил: „Эй, это что тренировочная запись из Фрт-Брэгга?"- рассказывал Томас. — А Даунинг ответил: „Нет, это было снято под Эль-Каймом на севере Ирака"». (Эль-Кайм — город в Ираке, расположенный почти в 400 км северо-западнее Багдада вблизи сирийской границы — прим. ред.). Так игра в «Найти и уничтожить» стала еще одной специализацией SOCOM.
__________________________________________________________________________________
Марк Боудэн пишет для журнала The Atlantic и является автором книг «Операция Черный ястреб, Хюэ, 1968» и «Финиш. Убийство Усамы бен Ладена».
* Организация запрещена на территории РФ.
Продолжение в Части 2.
