У администрации Обамы появился очередной шанс вспомнить о пресловутой «красной черте», которой должно было стать применение в Сирии химического оружия. По некоторым сведениям, режим Башара Асада опять использовал против экстремистов нервно-паралитический газ и планирует снова это сделать.

Решение президента Обамы не принимать мер в ответ на использование Асадом химического оружия в 2013 году характерно для его внешнеполитического курса, который, по мнению критиков, выглядит недостаточно жестким — причем не только в Сирии. Обама оправдывает свое бездействие, ссылаясь на договоренности об уничтожении сирийского химического арсенала, которых удалось добиться США и России. Однако новые данные, поступившие из Израиля, заставляют усомниться в том, что Асад соблюдает условия соглашения.

Как сообщила 2 мая израильская газета Haaretz, ссылающаяся на правительственный источник, в прошлом месяце силы Асада применили против боевиков ИГИЛ, которые атаковали две базы сирийских ВВС к востоку от Дамаска, газ зарин. Между тем предполагалось, что запасы зарина были эвакуированы из Сирии еще в 2014 году.

На фоне всеобщего молчания израильские официальные лица, судя по всему, опасаются, что Асад продолжит прибегать к запрещенным методам. «Бои в Сирии продолжаются, и можно предположить, что режим не постесняется снова воспользоваться этим оружием — тем более, что он уже так поступал», — заявил мне израильский источник.

Предполагаемое применение зарина — еще один знак, показывающий, что Асад готов нарушать любые дипломатические соглашения, направленные на снижение накала конфликта. Недавно его силы, поддерживаемые Россией, нанесли удар по детской больнице «Врачей без границ» в Алеппо и по штаб-квартире пользующейся поддержкой США гуманитарной организации «Сирийская гражданская оборона».

Как утверждается в февральском докладе Сирийско-американского медицинского общества, применять химическое оружие в стране теперь входит в рамки «нормального». Доклад сообщает, что в 2015 году химическое оружие применялось в Сирии 69 раз. В основном речь идет об использовании хлоровых бомб авиацией Асада.

Режим Асада часто оправдывает такие меры, заявляя, что он бомбит боевиков «Исламского государства» или «Джабхат ан-Нусры», сирийского филиала «Аль-Каиды». Однако силы джихадистов перемешаны с мирными жителями и представителями умеренной оппозиции, поэтому от ударов страдают не только экстремисты. Сейчас Асад наращивает натиск в Алеппо и в других местах, и это явно подрывает «прекращение огня», соглашение о котором стороны было заключено в феврале при участии Соединенных Штатов и России.

О том, что у Сирии могло сохраниться химическое оружие, недавно заявил генеральный директор Организации по запрещению химического оружия Ахмет Узюмджу (Ahmet Uzumcu). «У нас до сих пор остаются вопросы. Я не знаю, раскрыла ли Сирия все или у нее по-прежнему есть химическое оружие», — отметил он. Узюмджу также указал на «чрезвычайно тревожные» признаки, указывающие, что «Исламское государство», вероятно, применяет иприт в Сирии и в Ираке.

Представителей администрации Обамы тревожит, что Сирия продолжает использовать химическое оружие, однако они видят явную разницу между инцидентами, о которых сообщают в последнее время, и применением зарина и газа VX в 2013 году. Тогда от газовых атак погибли, как считается, более 1400 мирных жителей Сирии.

В Сирии администрация продолжает фокусироваться на дипломатических решениях. Несмотря на все затруднения, ее партнерство с Россией расширяется, а не сокращается. Сейчас американские и российские дипломаты пытаются укрепить перемирие, обсуждая расположение «защищенных» оппозиционных сил. По слухам, представители обеих стран ежедневно общаются друг с другом в Женеве — и с Сирией по телефону, — споря о том, какие территории заняты экстремистами и остаются законными мишенями, а каких следует избегать. Это совместное «территориальное информирование», как выразился один чиновник, наглядно демонстрирует, насколько далеко простирается негласное сотрудничество России и Америки.

Однако Сирия демонстрирует, насколько ограничены возможности такой дипломатии на уровне великих держав. Россия, по-видимому, не может контролировать Асада, даже когда хочет. США, в свою очередь, не могут заставить оппозицию дистанцироваться от «Джабхат ан-Нусры» и «Исламского государства». Асад, которого в свое время считали тихим офтальмологом, оказался суровым и жестоким лидером, деятельность которого породила столь же жестокое «Исламское государство».

Кроме того у американской стратегии по захвату Ракки и Манбиджа — оплотов ИГИЛ на востоке Сирии — есть одно слабое место. Вашингтон хочет, чтобы главную роль играли арабы-сунниты, однако пока единственной надежной силой, которую удалось найти Соединенным Штатам, остаются сирийские курды из Отрядов народной самообороны. Дополнительно осложняет ситуацию тот факт, что Турция — член НАТО — считает ОНС террористами.

Что со всем этим делать? Готовы ли Обама и российский президент Владимир Путин терпеть ситуацию, в которой применять химическое оружие считается «нормой», несмотря на российско-американское соглашение о его запрете?