Ян Эйхлер в своей статье «Чем день сегодняшний похож на послевоенные годы» (Právo, 19.05) сравнил современную конфронтацию США и России с ситуацией после Второй мировой войны. Тогда якобы вместо продвигаемого Рузвельтом дружественного к Москве курса, основанного на том, что США воспринимали Советский Союз как державу и признавали за ним соответствующее влияние в Европе и мире, победила политика жесткого курса, который привел к продолжавшейся несколько десятилетий войне. Автор задается вопросом, будет ли продолжена политика НАТО, заключающаяся в окружении России и ведущая к эскалации напряженности и новой гонке вооружений, или же верх одержит разумный путь политического компромисса.

Однако какой же на самом деле была ситуация в Европе после Второй мировой войны? В 1945 году СССР хотел, чтобы его воспринимали как державу, которая сыграла решающую роль в победе над Германией, и в связи с этим Советский Союз предъявлял права на ключевое влияние в Центральной Европе. Соединенные Штаты, которые в 1947 году взяли на себя роль лидера и в европейской политике вместо изможденной войной Великобритании, согласились с этим, потому что в той ситуации других вариантов у США все равно не было. Нужно сказать, что в этой связи нет никакой разницы между политикой Рузвельта и политикой его преемника Гарри Трумэна, который, вообще-то, действительно проводил намного более жесткий курс в отношении Москвы.

Американцы дали Советскому Союзу свободу действий в Восточной Европе и под лозунгом «защиты демократии» сосредоточились на защите Западной Европы от угрозы коммунизма, который в то время воспринимался прежде всего как инструмент советской экспансии. С американской «защитой демократии», предполагающей, в частности, военную поддержку недемократических и диктаторских режимов в Испании, Португалии, Греции и Турции, в свою очередь, молча согласился СССР. Европа, а потом и весь мир были разделены под девизом «Я хозяин — ты хозяин», и таким образом образовался баланс сил.

И так же, как после войны никто не спрашивал, например, французов, итальянцев или греков, действительно ли они хотят подчиниться Вашингтону, никто не спрашивал и народы Восточной Европы, хотят ли они ориентироваться на Москву. Однако подобное равновесие сил оказалось очень лабильным: как только СССР ослаб, его восточноевропейские сателлиты воспользовались этим и в 1989 году избавились от советского влияния, а затем перебежали в противоположный лагерь. Так же и отдельные союзные республики использовали ситуацию для отделения от Советского Союза, который в итоге перестал существовать в 1991 году.

Запад не окружает Россию, как утверждает Ян Эйхлер, хотя Москве и, наверное, многим россиянам так может показаться. То, что страны бывшего Варшавского договора и бывшие советские прибалтийские республики вошли в НАТО и Евросоюз, является не результатом какой-то «западной агрессии», а свободным решением большинства граждан этих стран. Конец холодной войны в том числе дал и право любой стране определять свою судьбу, включая политическую ориентацию. Страны бывшего советского блока и бывшие союзные республики решили так, как решили.

Конечно, ни Москве, ни большинству россиян их выбор не нравится, но его нужно уважать. СССР, возникший в конце 1922 года, был реинкарнацией бывшей Российской империи, поэтому с психологической точки зрения понятно, что большинство россиян считало СССР «своим» государством, пусть и имело претензии к его режиму. Точно так же по-человечески понятно, что россияне тяжело переживали и переживают потерю этнически русских регионов, которые после распада СССР остались за политической границей Российской Федерации.

Разумеется, можно понять, что Москва хотя бы частично хочет восстановить политическое влияние в бывших союзных республиках и вернуть старые добрые времена равновесия сил между державами. Также вероятно и то, что в Западной Европе и, возможно, в США есть политические силы, которые приветствовали бы возвращение к политике равновесия сил.

Однако биполярное деление неизбежно предполагает, что народы Восточной Европы (сегодня это, прежде всего, украинцы и грузины) снова лишатся возможности выбирать политическую ориентацию, что для них, разумеется, неприемлемо. Возвращение к политике равновесия сил между державами в ущерб малых стран не только было бы безнравственным, но и привнесло бы элемент нестабильности в международные отношения. Ведь никто не может сомневаться в том, что Грузия и Украина, а с ними и другие страны потенциальной российской сферы влияния при первом же ослаблении России все равно повернулись бы к Москве спиной и перешли в противоположный лагерь.

Россия — держава, и, конечно, она должна влиять на мировую и европейскую политику. Сотрудничество Европейского Союза как целого и его отдельных стран с Россией крайне желательно, как желательна и разрядка в напряженных отношениях между Россией и США, а также обретение некоего модус вивенди на линии Россия — НАТО. Но компромисс не может быть основан на новом делении Европы, как в 1945 году.

Несмотря на то, что СССР победил во Второй мировой войне и принес на алтарь победы огромное количество жертв, это нисколько не влияет на тот факт, что результаты этой войны уже давно в прошлом, а Советского Союза уже давно нет. Конечно, у России есть право на обеспечение собственной безопасности, но эта безопасность не может основываться на признании исключительного влияния России на бывшие советские республики.