«Мирных жителей незаконно задерживают, они находятся в полной изоляции, сталкиваются со зверствами и пытками, не могут никуда обратиться. Они в буквальном смысле находятся на милости похитителей. Такая повсеместно распространенная практика в донбасском конфликте ломает их самих и их семьи». Заместитель директора Human Rights Watch Рейчел Денбер (Rachel Denber) не боится сильных слов. 21 июля она представила в Киеве доклад о нарушениях прав человека на востоке Украины, который был составлен совместно с Amnesty International.

«Один из опрошенных нами людей, Константин Бескоровайный, провел 15 месяцев в тайном заключении. Охранники постоянно говорили ему: «Тебя нет. Нам даже не выделили бюджет, чтобы тебя кормить. Тебя не существует».

При этом Константин Бескоровайный вовсе не похож на того, кто заслуживает таких суровых мер. В ноябре 2014 года 59-летний член Компартии работал в муниципалитете Константиновки, которая находится под контролем украинских властей. Его арестовали прямо у него дома, пытали, лишили связи с внешним миром и пытались заставить подписать признание в том, что он собирался отравить местную систему водоснабжения.

Тайная тюрьма

Как только заявление было подписано, его отправили в секретную тюрьму в Харькове на востоке Украины. Без адвоката и возможности связаться с близкими. Его засунули в тесную и битком забитую камеру, где он сидел месяцами без возможности выйти. До самого освобождения в феврале 2016 года, которое никто не посчитал нужным объяснить, как и его задержание.

На основании его истории и десятков других случаев правозащитники установили существование «тайного центра незаконного содержания, который, по всей видимости, находится в помещениях СБУ в Харькове», как отмечает замдиректора Amnesty International Денис Кривошеев. На пике боевых действий в Донбассе в этой тюрьме находились до 70 человек.

«Большинство из них уже освободили в рамках обмена пленными, — отмечает эксперт организации Красимир Янков. — Но в конце февраля там оставались по меньшей мере еще 16 заключенных». По его мнению, некоторых из них незаконно задержали по сомнительным обвинениям, чтобы впоследствии использовать как разменную монету в переговорах с самопровозглашенными властями Донецка и Луганска.

Текущее следствие

Как бы то ни было, те используют точно такие же методы, уверяет Татьяна Локшина из Human Rights Watch. Речь идет о побоях, пытках, ничем не обоснованных долгих исчезновениях людей. «Мы не пытаемся бросить камень в огород одного из лагерей». В ООН уже осудили эту практику, которая «пустила глубокие корни» в политике обеих сторон.

«Разница лишь в том, что сепаратистские территории по определению — серые зоны, — отмечает Красимир Янков. — Украина же — правовое государство. Существование этой тайной тюрьмы представляет собой вопиющее нарушение множества международных конвенций и прежде всего украинского законодательства».

По словам украинского генпрокурора, сейчас ведется следствие по поводу представленных в докладе обвинений. Еще одно расследование, которое может затянуться на вечность. «Мы видим, что такие следствия могут быть крайне поверхностными и не дать никаких ощутимых результатов, — предупреждает Рейчел Денбер. — Правосудие же может быть эффективным, только если касается в первую очередь самих себя».