Во время веселых и подогретых водкой торжеств в Москве и ее окрестностях Владимир Путин, наверное, поднимет тост за 2016 год, особенно за месяц декабрь. Каким бы он ни был хорошим или плохим, уходящий год был важным лично для этого лидера с железными кулаками, для энергетического царя и излюбленного «главного злодея» западных средств массовой информации. Россия в течение почти всего года постоянно была источником страха для Запада, что, как я полагаю, доставляло удовольствие Путину. Однако декабрь нынешнего года преподнес ему щедрые дары из трех довольно недружественных направлений.

В последние недели 2016 года Япония, Катар и Америка преподнесли России великолепный подарок. Таким образом, они подтвердили, что Россия будет побеждать в дипломатических и энергетических играх в 2017 году. Двухдневный визит Путина в Японию, состоявшийся более недели назад, возможно, тоже послужит стимулом для всех тех, что хочет заниматься бизнесом с Россией в следующем году. В ходе саммита двух соседних государств было подписано 60 экономических соглашений, 23 из которых составили энергетические сделки, заключенные российской государственной нефтяной компанией «Роснефть» и конгломератом японских компаний.

В будущем миллиарды долларов будут перемещаться между Японией и Россией, и потрачены они будут на шельфовую добычу, на строительство еще одного завода по производству сжиженного природного газа на Сахалине, а также на строительство газопровода, который будет проложен до острова Хоккайдо.

На первый взгляд, именно эти сделки могут свидетельствовать о довольно успешном саммите. Однако как раз в том, что не произошло — или произошло непредвиденно во время этого с нетерпением ожидавшегося государственного визита, — и содержится ключ к главенствующей роли России в глобальной дипломатической и деловой сферах в 2017 году.

До своего первого визита в Японию за последние 11 лет Владимир Путин встречался с премьер-министром Синдзо Абэ, по крайней мере, 15 раз с 2012 года — в основном на полях международных встреч. Казалось, что Абэ больше, чем его коллега, хотел, чтобы состоялся такого рода двусторонний саммит на его родной земле, а причиной этого были два сложных вопроса, преследующих его как в личном, так и в политическом отношении. Первый связан с историческими территориальными разногласиями с Россией по поводу спорных островов, которые расположены вблизи Хоккайдо и которые Япония называет Северными территориями.

Для Абэ это была прекрасная возможность подтолкнуть Россию к обсуждению вопроса об их возможной передаче. Япония давно настаивает на своем суверенитете в отношении этих островов, захваченных Советским Союзом в ходе Второй мировой войны. Этот спор продолжает оставаться препятствием для подписания Мирного договора, и это второй вопрос, который эти два соседа формально не обсуждали с 1956 года.

Абэ был огорчен тем, что русские уехали, не сделав ничего по поводу двух этих вопросов. Кроме того, многие расценили нарочитый отказ Путина воспользоваться гостеприимством Абэ и посетить традиционный горячий источник, а также его нежелание принять в качестве подарка собаку как оскорбление в дополнении к уже нанесенной ране. Японские средства массовой информации восприняли это как неуважение к неофициальному дипломатическому протоколу, а также как явное унижение для своего премьера.

Но именно Путин тонко играл с границами, наблюдал, не моргая, за своим коллегой, получая удовольствие от перспективы возникновения трещин под его плюмажем. Он, по сути, приехал и уехал на своих условиях, а также не продемонстрировал никаких обязательств относительно того, чтобы угодить приглашающей стороне в большей степени, чем это было необходимо. Однако особенно важно то, что этот саммит помог Путину создать шаблон для своих действий в 2017 году. Он позволил Путину установить основополагающие правила в отношении того, как он, в соответствии с существующими ожиданиями, будет заниматься российскими делами.

При ближайшем рассмотрении решение Абэ пригласить Путина в гости даже с риском нарушить введенные в отношении Москвы санкции после аннексии Крыма два года назад свидетельствуют о стратегической слабости Японии, а также об отчаянном желании улучшить связи с Россией.

Япония, к примеру, получает существенную выгоду от российского энергетического импорта, который включает в себя сырую нефть и сжиженный природный газ. Близость с Россией позволяет осуществлять поставки топлива в течение нескольких дней, тогда как другие импортеры затрачивают на это несколько недель, и это дает Токио важный рычаг относительно количества и ценообразования, и подобные вопросы могут решаться в течение короткого периода времени. Для четвертой экономики в мире проблемы с поставками топлива могут иметь парализующий эффект на ее экономику и энергетическую безопасность.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в Соединенных Штатах вызвала стратегическую неопределенность в Японии.

Несмотря на опровергнутые предположения о том, что Япония и Южная Корея якобы должны обладать ядерным оружием для защиты от агрессора, а не полагаться на вмешательство Америки, Трампу удалось направить ясное послание старым союзникам Вашингтона.

На прошлой неделе Трамп объявил о своем выборе в качестве госсекретаря бывшего главу компании Exxon Рекса Тиллерсона, что явилось настоящим подарком Америки для России как раз перед окончанием 2016 года. Хорошо известные связи Тиллерсона с Путиным и его окружением еще больше ограничивают пространство Японии как возможного посредника между Америкой и Россией.

Третий, но столь же значительный разворот в сторону усиления влияния России произошел в Катаре в начале декабря. Возобновленный контакт между этими двумя сторонами, занимающими противоположные позиции в сирийской войне, вновь произошел в виде сотрудничества в области энергетических сделок. Инвестиционный фонд Катара (Qatar Investment Authority) вместе с компанией Glencore, трейдером сырьевых товаров, подписали соглашение о приобретении 19,5% акций — большой кусок пирога — принадлежащей государству компании Роснефть. По признанию ее исполнительного директора Игоря Сечина, эта приватизационная сделка является крупнейшей в российской истории.

Сделка стоимостью 11,3 миллиарда долларов протянула руку помощи российской экономике, все еще страдающей от низких цен на нефть, экономической волатильности и санкций, поддерживаемых Соединенными Штатами. Что касается Катара, то золотая возможность приобрести значительное количество акций одной из крупнейших нефтяных компаний в мире не только предоставила шанс осуществлять удобный контроль за флуктуациями на нефтяном рынке, но еще и почву для дипломатического компромисса с Россией, с надежным союзником правительственных сил в сирийской гражданской войне.

Будущее Башара аль-Асада в качестве сирийского президента пока не вызывает сомнений. Некоторые эксперты рассматривают сделку Катара с российской Роснефтью как свидетельство прагматизма в его внешней политике. Однако этот прагматизм, бесспорно, играет на руку России в глобальной демонстрации силы.

Победа Трампа в прошлом месяце уже сигнализировала изменения в том, что касается политических и экономических перспектив России. Добавьте к этому многомиллиардные — выраженные в долларах — энергетические сделки вместе с молчаливым политическим киванием головы со стороны Катара и Японии, и вы получите Россию, которая в новом году будет иметь возможность вести игру с позиции колоссальной силы.