«Если бы мы использовали традиционные критерии для понимания лидеров, стремящихся обеспечить защиту границ и национальное процветание, то Путина можно было бы назвать выдающимся государственным деятелем нашего времени.

«Кто может соперничать с ним на мировой арене?»

Такой вопрос задает Крис Кэлдуэлл (Chris Caldwell) из еженедельника Weekly Standard в своем замечательном эссе, опубликованном в мартовском номере журнала Imprimis, издаваемом Университетом Хиллсдейл (Hillsdale College).

А что же позволяет поставить Путина выше всех остальных лидеров XXI столетия?

«Когда Путин пришел к власти зимой 1999—2000 годов, его страна была беззащитной. Она была банкротом. Ее разрывали на куски новые клептократические элиты, находившиеся в сговоре со старыми имперскими соперниками России — с американцами. Путин это изменил.

«В первое десятилетие нынешнего столетия он сделал то, что сделал Кемаль Ататюрк в Турции в 1920-е годы. Из разрушавшейся империи он создал национальное государство, а также обеспечил его устойчивость и определил его цели. Он дисциплинировал плутократов в стране. Он восстановил ее военную мощь. Используя все более резкую риторику, он отказался от подчиненной роли России в управляемой Америкой мировой системе, которая была приготовлена ей иностранными политиками и лидерами бизнеса. Его избиратели считают, что он спас свою страну».

Рейтинг поддержки Путина после 17 лет нахождения у власти превышает популярность любого соперника из числа западных лидеров. Его впечатляющие действия, направленные на то, чтобы сделать Россию вновь великой, объясняют уважительное отношение к нему жителей России, а также представителей русской диаспоры за границей. Но чем можно объяснить его популярность на Западе, несмотря на прессу, которая столь же враждебно относится к нему, как и к президенту Трампу?

Ответ: Путин выступает против западной прогрессивной концепции относительно того, каким должно быть будущее человечества. Много лет назад он объединился с традиционалистами, националистами и популистами на Западе и выступил против того, что они сами стали ненавидеть в своей собственной декадентской цивилизации.

То, что вызывало у них отвращение, вызывало отвращение и у Путина. Он российский патриот, патриот «во имя Бога и страны». Он отвергает Новый мировой порядок, установленный Соединенными Штатами после окончания холодной войны. Россия прежде всего, считает Путин. Бросая вызов американцам, он обращается к тем миллионам европейцев, которые хотят восстановить свою национальную идентичность и отобрать утраченный ими суверенитет у наднационального Европейского Союза. Путин также выступает против прогрессивного морального релятивизма западных элит, представители которых обрубили свои христианские корни, обратившись к секуляризму и гедонизму.

Американский истеблишмент ненавидит Путина, потому что, по словам его представителей, он является агрессором, тираном, «убийцей». Он вторгся на Украину и оккупировал ее. Его старые товарищи из КГБ убивают журналистов, перебежчиков и диссидентов.

Однако политика как при царях, так и при комиссарах часто была в России кровавым видом спорта. И что Путин сделал своим внутренним врагам, что можно было бы сравнить с действиями нашего арабского союзника Абдул-Фаттаха Ас-Сиси в отношении «Братьев-Мусульман» (организация, запрещенная в России — прим. ред.), власть которых он сверг в результате военного переворота в Египте?

Что сделал Путин из того, что можно было бы сравнить с действиями нашего союзника по НАТО президента Эрдогана в Турции, где, начиная с января прошлого года, он бросил в тюрьмы более 40 тысяч человек? Или с действиями нашего филиппинского союзника Родриго Дутерте, руководившим внесудебными убийствами тысяч наркодилеров?

Может быть, кто-то думает, что председатель Си Цзиньпин обращался бы с массовыми демонстрациями против своего режима на площади Тяньаньмэнь более мягко, чем это сделал президент Путин на прошлой неделе в Москве?

Многое из враждебного отношения к Путину объясняется тем, что он не только бросает вызов Западу, защищая интересы России, но еще и добивается успеха, оставаясь при этом безнаказанным и нераскаявшимся.

Он не только остается популярным в своей собственной стране — у него есть почитатели в тех государствах, где политический истеблишмент относится к нему крайне враждебно.

По данным проведенного в декабре опроса, 37% республиканцев имеют благоприятное мнение о российском лидере, и только 17% позитивно оценивают президента Барака Обаму.

Но есть еще одна причина одобрительного отношения к Путину. Миллионы этнонационалистов, которые хотели бы добиться выхода своих стран из Евросоюза, видят в нем своего союзника. И если Путин открыто приветствует многие из этих движений, то представители американской элиты не занимают даже нейтральной позиции по отношению к ним.

Путин лучше понял новый век, чем его соперники. В XX веке мир был разделен на коммунистический Восток и демократический Запад, тогда как XXI век определяют другие сражения.

Новые разделительные линии проходят между социальным консерватизмом и потакающим своим прихотям секуляризмом, между трайбализмом и транснационализмом, между национальным государством и Новым мировым порядком.

Что касается новых разделительных линий, то Путин находится на стороне бунтовщиков. Те люди, которые выступают за Европу наций де Голля, а не за концепцию Одной Европы, в направлении которой движется Евросоюз, считают Путина своим союзником.

И возникает старый вопрос: кому принадлежит будущее?

В новых сражениях нового века нельзя исключить, что Россия — как Америка в период холодной войны — может оказаться на стороне победителей. Сепаратистские партии по всей Европе уже смотрят на Москву, а не через Атлантику.

«Путин стал символом национального суверенитета в борьбе с глобализмом, — отмечает Кэлдуэлл. — Оказалось, что это стало крупным сражением нашего времени. Как показывают наши последние выборы, это подтверждается даже здесь».