В своей речи на Генеральной ассамблее ООН в середине сентября президент Шавкат Мирзиеев изложил свое видение демократического развития Узбекистана. С одной стороны, слова человека из числа приближенных покойного авторитарного правителя Ислама Каримова вызвали у многих скепсис. Но Мирзиеев подтверждает свои намерения не только словом, но и делом, что внушает осторожный оптимизм.
Выступая с трибуны ООН 19 сентября, Мирзиеев подчеркнул необходимость политических и экономических реформ, которые помогут сформировать новый образ его страны. По его словам, «конечной целью» является создание прочного демократического государства, где «интересы человека будут стоять на первом месте». Подобное видение резко отличается от того, что наблюдалось при Каримове, когда правозащитные организации регулярно помещали Узбекистан в список самых репрессивных государств на планете.
За свой относительно небольшой срок у кормила власти Мирзиеев продемонстрировал, что умеет не только говорить, но и делать.
Начнем с того, что его поездка в Нью-Йорк стала первым визитом узбекского лидера в ООН за последние 15 лет. Мирзиеев таким образом положил конец многолетней самоизоляции Узбекистана.
Кроме того, многие изложенные Мирзиеевым идеи относительно будущего страны стали претворяться в жизнь.
Например, результатом его стремления возобновить партнерские отношения с другими странами Центральной Азии стало, в частности, заключение договора о делимитации границы с Киргизией. Данная проблема давно служила препятствием для налаживания двусторонних отношений.
Следствием данного Мирзиеевым обещания способствовать экономическому росту, который принесет пользу не только кучке избранных, но и другим гражданам страны, стали реальные меры по либерализации экономики и снятие валютных ограничений. Кроме того, надежду внушает тот факт, что Европейский банк реконструкции и развития сообщил о возобновлении сотрудничества с Ташкентом, что указывает на потенциал расширения связей Узбекистана с мировыми финансовыми институтами.
В дополнение, Узбекистан приостановил практику массового использования принудительного труда при сборе хлопка, вызывавшую осуждение мирового сообщества. Спустя несколько дней после выступления Мирзиеева в ООН Узбекистан отозвал учащихся, преподавателей и медицинских работников с полей. И, судя по словам премьер-министра Абдуллы Арипова, есть вероятность, что этой практике будет положен конец. Если это случится, то подобное развитие событий станет одним из признаков воплощения в жизнь слов Мирзиеева на сессии ООН о том, что «государственные органы [должны] служить народу», а не наоборот.
В политической сфере признаком повышенного внимания Узбекистана к вопросам защиты прав человека является удаление 16 тысяч человек из «черного» списка неблагонадежных граждан, а также освобождение из тюрем ряда политзаключенных, оказавшихся за решеткой во времена Каримова. Мирзиёев также протянул оливковую ветвь проживающим в изгнании активистам, пообещав им амнистию по возвращении в Узбекистан.
Хотя возможно, что Мирзиёев вполне искренен в своем стремлении развернуть Узбекистан в новом направлении, очевидно, что в стране сохранились могущественные силы, не готовые отказаться от порядков каримовской эпохи. Самым ярким свидетельством этого является арест писателя-диссидента Нурулло Отахонова, который решил воспользоваться предложением Мирзиёева вернуться на родину, но был задержан по возвращении в Узбекистан из Турции, где он жил в принудительном изгнании с 2016 года. Арест произошел всего через несколько дней после выступления президента Узбекистана в ООН, и такое совпадение, судя по всему, было специально организовано для подрыва авторитета Мирзиёева в качестве реформатора. Кроме того, в Ташкенте недавно исчез известный журналист Бобомурод Абдуллаев. По сообщениям, его держат в кутузке без связи с внешним миром.
Подобные загвоздки свидетельствуют о мощном закулисном сопротивлении политике Мирзиёева. Весьма возможно, что инцидент с Отахоновым был организован Рустамом Иноятовым, главой Службы национальной безопасности. Иноятов является представителем ташкентского клана, а Мирзиеев опирается на самаркандский клан.
Начатые Мирзиёевым реформы, судя по всему, объясняются стремлением улучшить имидж Узбекистана с целью привлечения крайне необходимых стране иностранных инвестиций. До сих пор иностранные компании в основном держались подальше от этой страны из-за проблем с обменом валюты и неблагоприятного политического климата. Возможно по причине достигнутого властями прогресса как минимум на одном из этих двух направлений во время визита в Нью-Йорк Мирзиёеву, по сообщениям, удалось заключить сделки на общую сумму 2,6 миллиардов долларов с такими компаниями, как General Electric, Honeywell и Boeing.
Будут ли проводящиеся реформы косметическими или реальными, покажет время. Но сопротивление со стороны некоторых представителей политической и экономической элиты может значительно помешать преобразованиям.
Успех реформ будет зависеть от наличия политической воли. Политические институты, необходимые для катализации процесса, пока очень слабы. В частности, судебная система остается централизованной и подчиненной исполнительной ветви.
Но самым главным фактором, способным определить судьбу реформ, станет то, насколько Мирзиееву удастся изменить сложившуюся систему распределения элитами богатства и власти между собой. Политическая система Узбекистана, как и других стран региона, построена на вассальных союзах, раздаче должностей приближенным и родственных связях.
Если Мирзиёев действительно намерен побороть сопротивление системы, то в дополнение к высокопарным речам с высоких трибун ему, несомненно, придется, образно выражаясь, еще и помахать кулаками.
