Наконец-то на Ближнем Востоке все как раньше! Внутриисламские убийства, вызванные арабскими революциями в 2011 году, а теперь и событиями в Сирии, которые только там стоили жизни 700 тысячам человек, скоро окончатся, и вновь Израиль будет заклеймен как старый-новый агрессор.

Вновь слышны предостерегающие голоса, которые как всегда предупреждают об эскалации насилия на Ближнем Востоке. Как будто всех этих массовых жертв еще не было. Израиль предупреждал о возможных последствиях «арабской весны» и никогда не отрицал того, что предпочитает стабильный режим. Кнессету в Иерусалиме знакомое зло всегда казалось лучше, чем новые, часто радикальные, народные движения, которые стремились к власти в ходе «арабской весны».

Например, несмотря на свою декларируемую враждебность, Башар Асад никогда не искал прямой конфронтации с Израилем. Когда в 2011 году в Сирии вспыхнуло восстание, которое постепенно превратилось в гражданскую войну, Иран очень быстро оказал мощную финансовую и материальную помощь сирийскому режиму.

Эту поддержку наряду с шиитскими ополченцами из Ирака и радикально шиитской «Хезболлой» из Ливана оказывали и собственно иранские военные консультанты, и солдаты элитного подразделения «Аль-Кудс». Эти группировки (насчитывающие по несколько десятков тысяч человек) имели решающее значение для выживания режима Асада. В свою очередь, Саудовская Аравия, Катар и Турция обеспечивали снабжение суннитских мятежных группировок, наиболее радикальные из которых часто присоединялись к «Исламскому государству» (запрещена в России — прим. ред.).

Короче говоря, бушевала и бушует еще одна гибридная война, в которой несколько государств не воюют непосредственно друг с другом, но на территории третьего государства эти самопровозглашенные враги Израиля ослабляют друг друга. Очевидно, что от их ослабления Израиль может выиграть. Тем не менее в сирийской войне Иерусалим не был ни разжигателем, ни активным выгодоприобретателем. Намного сильнее этот конфликт укрепил «Хезболлу» в соседнем Ливане. Граница страны с Сирией тоже стала очагом напряженности.

Израиль, в отличие от президента США Барака Обамы, провел «красные линии», которых он сам тоже должен был придерживаться: Тель-Авив расположен к Дамаску ближе, чем Вашингтон. Эти границы были ясно продекларированы: длительное размещение иранских формирований в Сирии неприемлемо — так же, как и поставки в Ливан ракет, отравляющих газов и иных аналогичных средств. Таким образом, Израиль не был агрессором, а целенаправленными и ограниченными авиаударами пресекал существующие угрозы от двух самопровозглашенных заклятых врагов.

Это удавалось не всегда: считается, что в настоящий момент в Ливане в распоряжении «Хезболлы» имеется до 150 тысяч ракет различного типа, не все из которых могут быть перехвачены израильской системой ПРО «Железный купол». Кроме того, немецкий военно-морской флот с 2006 года должен был фактически воспрепятствовать таким поставкам. Вместо того чтобы идти по морю, они прибыли по суше из Ирана через Сирию в Ливан. Бундестаг снова и снова отважно возобновлял эту якобы успешную миротворческую миссию.

За заявлениями Израиля последовали и действия. Следовало нейтрализовать непосредственную угрозу: сирийские и иранские системы ПРО российского производства, а также передвижную станцию наведения, с помощью которой ранее был осуществлен запуск иранского беспилотника, достигшего Израиля. Это были те же израильские предупредительные удары, известные на протяжении десятилетий. В этот раз, однако, с гораздо большим количеством участвовавших боевых самолетов.

Израиль уже давно требует установления 40 километровой демилитаризованной зоны вдоль сирийской границы. Некоторые считают, что Израиль ее в скором времени отвоюет и оккупирует. Израиль, наверняка, хорошо усвоил то, что такие «охраняемые зоны» не обеспечивают настоящей защиты, а только приводят к новым жертвам. В 1978 и 1982 годах он завоевывал и оккупировал южный Ливан. Это приводило к снижению защищенности и росту числа жертв среди своих граждан.

Хотите вы или нет, но в данной ситуации очень важна и роль России. Путин — к сожалению, лучший стратег, чем большинство западных политиков, и он не заинтересован в усилении радикальных исламских сил, но и сдерживать войска Асада от стрельбы по израильским истребителям он не будет. В расширении влияния Ирана вплоть до Бейрута Запад тоже не может быть заинтересован.

Поэтому чемпионы мира по внешнеполитическому негодованию в Берлине вместо выражения «обеспокоенности» и призывов должны активнее принимать участие в окончании сирийского конфликта — не в последнюю очередь из-за сотен тысяч сирийцев, которые теперь называют Германию своей родиной, и так часто упоминаемых интересов государства в отношении Израиля.

При этом не обойтись без объединения четырех международных кризисов последних лет: Крым и Украина, Сирия и соглашение по ядерной программе Ирана. Для того чтобы предотвратить следующие волны беженцев с Ближнего востока, несмотря на свои противоположные заявления, Запад должен будет признать аннексию Путиным Крыма и восточной Украины. Для того чтобы усложнить возможность осуществления следующих авантюр Тегерана, санкции против Ирана снова должны быть ужесточены;  администрация Трампа и так уже к этому склоняется.

Страны Персидского залива, безусловно, это поддержат. Тогда Тегеран расторгнет соглашение по ядерной программе. В этом не было бы ничего трагического, потому что ни Тегеран, ни Иерусалим не будут использовать ядерное оружие. Ведь если все действующие лица обладают ядерным оружием, то его применение будет подобно коллективному самоубийству. И обе стороны об этом знают.

Самосохранение и самоубийство — взаимоисключающие понятия. Следовательно, атомную бомбу никто не сбросит. Значит, оружие будет обычное. Эта традиционная гонка вооружений доставила бы значительные проблемы для Ирана, находящегося под санкциями. Возросло бы недовольство населения. Тогда разрушение исламистского режима изнутри стало бы лишь вопросом времени.