19 июня 1934 года произошло то, чего больше всего опасался министр финансов Китайской Республики Кун Сянси. Несмотря на многократные переговоры с американской стороной Конгресс США все-таки принял «Закон о закупках серебра» (Silver purchase act) и начал проводить национализацию серебра и его закупку на международном рынке. В дальнейшем все происходило так, как Кун Сянси и ожидал — серебро начало «утекать» из Китая, предприниматели стали один за другим банкротиться, и рынок накрыла депрессия.
В то время Китай еще не осуществил модернизацию валютной системы и пользовался серебряным стандартом, поэтому американский «Закон о закупках серебра» застал национальное правительство врасплох.
Фактически на открывшейся в Лондоне в июле 1933 года экономической конференции восьми государств, производивших серебро и пользовавшихся им, включающей США, Китай и Индию, было заключено соглашение о стабилизации мировых цен на серебро.
Устанавливалось, что правительство США может закупать не более 35 миллионов унций серебра в год, а Китай обязуется не продавать серебро, полученное из переплавки серебряных юаней с 1934 по 1937 год. Однако никто и подумать не мог, что не пройдет и года с момента подписания соглашения, как президент Рузвельт нарушит свои международные обязательства, пытаясь удовлетворить требования производителей серебра на западе страны.
Как только «Закон о закупках серебра» вступил в силу, цены на международном рынке немедленно выросли — с 35 центов за унцию в начале 1934 года до 55 центов в октябре, в апреле 1935 года цена достигла пика и составила 81 цент за унцию. Китайский юань на 71,5% был серебряным и стоил 24 цента, поэтому, когда цена превысила 44,9 цента за унцию, серебро, получаемое от переплавки юаней и продаваемое за границу, стало дороже самих юаней.
20 августа Кун Сянси, не желая тратить время на дипломатический протокол, послал телеграмму президенту Рузвельту напрямую и сказал, что утечка валюты из Китая уже достигла угрожающих масштабов, и он хотел бы, чтобы в будущем США заранее сообщали Китаю об изменениях в политике по серебру. 23 числа китайский посланник в США Ши Чжаоцзи направил американской стороне ноту, в которой потребовал, чтобы США больше не принимали мер, приводящих к утечке серебра из Китая, и пригрозил отменой серебряного стандарта в случае несоблюдения условий Лондонского соглашения. 24 числа Кун Сянси повторно отправил телеграмму Государственному секретарю США Корделлу Халлу (Cordell Hull). Он надеялся, что США остановит закупку серебра на международном рынке и начнет покупать китайское серебро за золото, поддержав тем самым денежную реформу, проводимую в Китайской Республике.
Ответная телеграмма была полна сочувствия к китайской стороне, однако никаких существенных мер президент Рузвельт не принял. Госсекретарь Халл, хоть и знал о том, что серебряный кризис в Китае вызван действиями американского правительства, в ответе на просьбу китайской стороны говорил о рынке и свободной торговле.
Национальному правительству ничего не оставалось кроме как бороться с утечкой серебра самостоятельно, и 14 октября было объявлено, что, начиная со следующего дня, будет взиматься 10-процентная экспортная пошлина на серебро. Однако в то время Китайская Республика не обладала полным контролем над финансами в стране, обладающие экстерриториальными правами иностранные предприниматели, банки и торговые фирмы вовсю спекулировали, кроме того, ситуацию ухудшала контрабанда оружия из Японии.
Трудные переговоры
Надежды на то, что можно будет договориться с США о стабилизации мировых цен на серебро не было, кроме того, продолжалась утечка серебра из страны. Правительство осознало, что введение денежной реформы неизбежно. Это означало, что Китаю требовалось создать золотовалютные резервы, отложить часть иностранной валюты и золота, чтобы добиться стабильного курса новой валюты на международном рынке. В то же время нужно было найти способ решить проблему с серебром. Недавно созданное Нанкинское правительство, разумеется, не могло сделать все это своими силами.
Однако неизвестно, к чему могло бы привести международное сотрудничество, ведь была опасность того, что другие державы начнут «загребать жар чужими руками». В том, что касается предоставления помощи, США выглядели самым оптимальным выбором среди таких крупных держав, как Великобритания, Япония и другие.
Определив цели денежной реформы, китайцы в своей дипломатической работе сконцентрировались на том, чтобы уговорить США на покупку китайского серебра, предоставление кредита в поддержку реформы, а также на обеспечение независимости китайской валюты. В переговорах у Китая был свой козырь — в крайнем случае он мог, воспользовавшись высокими мировыми ценами, обменять серебро на иностранную валюту на международном рынке и помешать США сохранить цены на таком высоком уровне. Кроме того, другие страны легко могли соблазниться предложением Китая: то государство, что поддержало бы денежную реформу, могло бы оказывать серьезное влияние на денежную и фискальную политику Китайской Республики и получало бы наибольшую выгоду от торговли с этой страной. Таким образом, ставки росли.
Япония становилась все агрессивнее по отношению к Китаю и, естественно, хотела лидерства в вопросе китайской валюты. Великобритания попыталась установить связь с несколькими державами, чтобы совместно участвовать в китайской денежной реформе.
Наконец, благодаря многочисленным переговорам в конце 1934 года США поняли, что их политика по серебру привела к ухудшению ситуации в Китае. Однако они не приняли активных действий и не предоставили Китаю кредит. Государственный департамент США беспокоило то, что этот шаг будет идти вразрез с японской «доктриной Амау» (доктрина, противодействующая вмешательству в дела Китая любой страны, кроме Японии — прим. переводчика) и вызовет недовольство в стране восходящего солнца. Меры по ограничению роста цен на серебро, на которые согласилось Казначейство США, также не были по-настоящему приведены в действие из-за внутриполитических проблем в самой Америке.
Китайское правительство направило президента Центрального банка Китая Сун Цзывэня в США, чтобы обсудить с американским министром финансов Генри Моргентау вопрос цен на серебро. Этому помешал Государственный департамент США, который боялся, что антияпонская позиция Сун Цзывэня может нанести ущерб американо-японским отношениям.
5 февраля 1935 года китайское правительство отправило в США секретное сообщение. В нем говорилось, что Китай отменит серебряный стандарт и надеется, что США купит у Китая 200 миллионов унций серебра, а также предоставит Китаю кредит в размере 100 миллионов долларов. Американские власти разделились на два лагеря: Государственный департамент по-прежнему беспокоился насчет Японии, президент Рузвельт также выступал за осторожность; министр финансов Моргентау относился к помощи Китаю куда позитивнее, считая, что это, скорее, экономический, чем политический вопрос.
Узнав об отношении Моргентау, китайский посланник в США Ши Чжаоцзи совершил прорыв в решении вопроса. Начиная с 28 октября начались тайные консультации между ним и Моргентау. Однако 3 ноября, когда правительство Китайской Республики, стесненное обстоятельствами, было вынуждено объявить о реформе, согласие по вопросу покупки серебряных слитков еще не было достигнуто.
Ши Чжаоцзи заявил, что не может согласиться на два из пяти условий, выдвинутых Моргентау. Во-первых, на то, чтобы в регулирующем комитете присутствовало два американских специалиста. Во-вторых, на сцепку фаби (бумажные деньги, выпущенные гоминьдановским правительством после 1935 года — прим. переводчика) и доллара — это ставило под вопрос суверенитет валюты и могло вызвать возражения со стороны других держав.
Моргентау, в свою очередь, боялся, что Китай заключит тайное соглашение с Великобританией. Япония также оказывала на китайскую валюту активное влияние, и без сцепки фаби и доллара кредит, выданный США Китаю, работал бы на чужой карман.
Кроме того, Моргентау думал о том, а не станет ли политика по серебру орудием в руках японцев, не увеличит ли их военное превосходство. Его беспокоило то, что Япония может использовать «куш», сорванный благодаря контрабанде серебра из Китая, для строительства военных кораблей, и, таким образом, будет в состоянии тягаться с США по части вооружения.
Переговоры зашли в тупик, и 2 ноября японский Йокогама Спеши Банк (Yokohama Specie Bank) нанес удар по валютным резервам Китая, что стало «спасительной инъекцией» для американо-китайского сотрудничества. В то время золотовалютные резервы Китая составляли всего 50 миллионов долларов. Однако после того, как Ши Чжаоцзи заключил с американской стороной первое соглашение о продаже серебра, США купили у Китая 50 миллионов унций.
Чэнь Гуанфу отправляется в США
Однако это решило лишь сиюминутный кризис. В декабре Япония вновь нанесла удар по китайским валютным резервам.
С другой стороны, США также осознавали, что искусственно поддерживать цену на серебро на уровне 65 центов за унцию — это нерационально. Рост цены на этот металл на мировом рынке подтолкнул многие страны на то, чтобы отказаться от серебряного стандарта, что шло вразрез с надеждами США на дальнейшее повышение цены. Однако, как только США объявили об изменениях в политике по серебру, цена на мировом рынке начала быстро снижаться.
Значительную долю в резервном фонде Китая все еще составляло серебро,что означало серьезное сокращение золотовалютных запасов. Если бы Китай не смог противостоять давлению со стороны Японии, денежная реформа потерпела бы неудачу, и положение США в Восточной Азии было бы серьезно ослаблено.
США попросили Китай как можно скорее направить к ним человека для обсуждения финансовых вопросов. Моргентау надеялся на то, что это будет специалист по финансам, а не дипломат, однако и Сун Цзывэнь, и Кун Сянси заявили, что не могут уехать в момент такого кризиса. В конце концов благодаря рекомендации помощника Моргентау Арчи Локхеда (Archie Lochhead) был выбран Чэнь Гуанфу. Локхед хорошо знал его со времен совместной работы в Нью-Йоркском химическом банке (New York Chemical Bank), уважал его за моральные качества и способности.
Чэнь Гуанфу называли «китайским Морганом», так как после окончания Уортонской школы бизнеса при Пенсильванском университете (The Wharton School of the University of Pennsylvania), он вернулся и на родину и применил свои знания на практике — создал самый успешный частный банк в истории Китайской Республики — Shanghai Commercial and Savings Bank (SCSB).
В апреле 1936 года делегация в составе трех человек (Чэнь Гуанфу, Го Бинвэнь, Гу Ицюнь) прибыла в Вашингтон. Перед лицом японской угрозы обе стороны вели себя вполне честно, Моргентау больше не настаивал на сцепке фаби и доллара, китайская сторона также приняла большую часть требований. Китай и США сфокусировались на том, чтобы создать более тесные торговые и экономические связи, начинать переговоры, исходя из общих интересов.
12 мая стороны достигли консенсуса и подписали соглашение: США обязались купить у Китая 75 миллионов унций серебра, все полученные от продажи деньги Китай должен быть вложить в Банк Америки (Bank of America); серебро в золотовалютных резервах Китайской Республики должно было остаться на уровне не менее 25%; расширялось применение серебра в искусстве и народных промыслах; в США отливались монеты в 1 юань и половину юаня (содержание серебра — 72%); Китай менял способ определения курса своей валюты, чтобы избежать зависимости между фаби и британским фунтом.
Так в Китае был преодолен денежный кризис, была увеличена экономическая мощь, позволяющая бороться с Японией.
Согласно исследованию американского ученого Артура М. Шлезингера Младшего (Arthur M. Schlesinger Jr) «Закон о закупках серебра» был недальновидным политическим шагом, целью которого было получение голосов избирателей. Правительство США потратило 1,5 миллиарда долларов на поддержание серебряной промышленности, в которой был занято менее 5 тысяч человек. Однако своими действиями Америка не только не повысила покупательную способность серебра и не смогла провести демпинг на китайском и других рынках, она вызвала экономический кризис по ту сторону океана, увеличив военное преимущество Японии, своего противника в Восточной Азии.
История этого «серебряного» кризиса все еще может служить для нас полезным уроком. Если в эпоху экономической глобализации государство проводит экономическую политику, исходя лишь из своих интересов и внутренней ситуации, оно навредит и себе, и другим. Конфликты между двумя странами можно разрешить только путем сотрудничества. Выгоды для обеих сторон можно достичь, поддерживая стабильность на международном рынке совместными усилиями.
