У Кремля крайне неблагоприятная ситуация — у него больше нет вариантов. Остается уходить в глухую несознанку. Или выступать с такими абсолютно радикальными опровержениями вроде «зачем уничтожили животных». Прежде всего, это совсем не дело Кремля — указывать, что должна уничтожать и предпринимать британская администрация на своей территории. Но сказать-то нечего, поэтому и приходится говорить что-то такое отвлекающее.

 

Конечно, Кремль и дальше может стоять на своем: не хранил, не предоставлял, родственников за границей не имею. У России нет альтернативы давлению Запада. И потом, от Кремля уже ничего хорошего не ждут. Дальнейшие жесткие заявления приведут только к большей изоляции.


Процесс однозначно пошел, и я думаю, что именно так нужно трактовать события в Солсбери: пути назад больше нет. И те люди, которые хотели, чтобы Путин был полностью зависим от силовиков и не имел даже иллюзий хоть как-то вернуться к нормальным отношениям с Западом, должны испытывать некую удовлетворенность. Ведь ближайшие года два Путина уже никуда и ни в каком виде не примут — даже если он возьмется изображать из себя голубя.


Следует ожидать скорого прогресса в расследовании дела об отравлении Скрипаля. Дай Бог, его дочь Юлия заговорит и раскроет какие-то детали, о которых следствие может еще не подозревать. Хотя абсолютному большинству более-менее независимых наблюдателей и без того очевидно, откуда ветер дует, чем он пахнет и где его сделали ядовитым.

 

Отравление Скрипаля — это именно тот случай, когда все уже понятно. России остается только складывать губки бантиком и негодовать.Уровень конфликтности будет только ухудшаться, ведь Путину (даже если бы он хотел) отступать уже некуда, да и нельзя.  Вопреки ожиданиям президента о том, что Запад зависит от российских ресурсов — эта логика совершенно не работает, потому что этим ресурсам есть альтернатива. И чем жестче Путин себя ведет, тем более жесткий симметричный ответ он получает. Следует ожидать вербального обострения отношений между Россией и Западом. Силовые действия вряд ли возможны.


Безусловно, любители повоевать у России есть — но ресурсов-то нет. Ведь все то, о чем заявляли раньше — лишь слова и пиар. Можно, конечно, сделать еще две подводные лодки или пять ракет «Сармат». Но разве это что-то меняет?