Трудно понять, что происходит в кулуарах спецслужб. Но почему мы должны считать смелого российского журналиста недостойным доверия?
Многие коллеги-журналисты раскритиковали Украину за фейковую новость, когда она «временно» отправила на тот свет российского журналиста Аркадия Бабченко. По их мнению, Киев подыграл Москве в ее дезинформационной стратегии, согласно которой «верить никому нельзя, и за каждой так называемой правдой скрывается чей-то интерес». Якобы дни Бабченко как журналиста сочтены, потому что он позволил впутать себя в игры спецслужб.
Меня поразила скорость и радикальность суждений. Ни одно из выше описанных мнений я не разделяю. Во-первых, нельзя забывать, кто такой Аркадий Бабченко. Он является журналистом, критически настроенным в отношении режима, которому ничего не стоит указать на кого-то пальцем и убить его. В этой стране у журналистов проблемы посерьезнее, чем допросы в полиции, слежка или прослушивание. Чтобы выступить против режима, нужна огромная личная смелость и готовность к риску, что твоя семья может пострадать. Такое трудно себе представить, когда живешь в Чешской Республике, а не в России, Венесуэле, Иране и других подобных странах. Журналисты пишут там, как хотят, но знают, что до них уже кто-то очень дорого поплатился за это.
Нет причин не верить словам Бабченко о том, что его жизнь была в опасности, и что информация об угрозах была достоверной. Ведь он не глупый человек, которого легко обмануть. Лично с ним я не знаком, но, судя по его статьям и позиции, он чрезвычайно умный, опытный и смелый журналист.
В общем, ситуация на Украине полностью отличается от нашего положения в Европейском Союзе и НАТО. Поэтому и методы иногда должны быть другими. Бабченко не глуп, и точно так же не глупы и не наивны руководители СБУ. Наоборот, если кто и знает все штучки и маскировочные трюки российских спецслужб, так это украинцы. Им все известно из первых рук. Они испытали это на собственной шкуре, в отличие от чехов, немцев или британцев. Нам неизвестно точно, зачем инсценировку довели до такой крайности, как заявление о смерти человека, который жив. Возможно, мы никогда этого уже не узнаем. Украинский президент — это вам не Милош Земан, который разглашает строго секретную информацию на площадях во время встреч с избирателями и в телеинтервью с лояльным ведущим. Но можем ли мы уверенно приравнивать друг к другу две стороны, раз они продуцируют вымышленные новости и манипулируют? Нет, они не равны и не могут быть равны. Украина ведь не оккупирует часть российской территории, не навязывает насилием смену российской политики (Майдан в 2013 году начался потому, что Путин не хотел, чтобы Украина подписывала с ЕС договор) и не убивает критиков своего руководства.
Люди на Украине могут спокойно критиковать Порошенко, и именно так они и поступают. В России же открыто критиковать Путина, в том числе в социальных сетях, не так просто, и последствия этого не заставляют себя ждать. Три года назад я заговорил в киевском метро со случайным попутчиком, бывшим архитектором, который долгое время работал в России. Ему не нравилось происходящее на Украине, и он без оптимизма оценивал ее будущее, однако он упомянул о том, что в его глазах выгодно отличает Украину от России: «Нам не приходится просыпаться от страха, что ночью к нам в дверь постучится СБУ и увезет нас в тюрьму только за наши убеждения. А россиянам приходится».
