Утверждение, что Кремль крепко держит в руках президента Трампа и даже поставил его во главе Белого дома, вот уже почти три года оказывает пагубное воздействие на американскую политическую жизнь. Среди прочего оно вдохновило средства массовой информации на массу нарушений профессиональной этики, поставило в разряд противозаконных те взгляды на Россию, которые не соответствовали духу холодной войны, и извратило приоритеты Демократической партии. И это не говоря уже о том, какое прискорбное влияние Рашагейт оказал на Москву и на ее политическое руководство, которое когда-то видело в США надежного партнера в вопросах, представляющих важный и взаимный стратегический интерес, а также на российских демократов, которые прежде видели в американской политической системе образец для подражания, а теперь утратили иллюзии, о чем я говорил ранее.

Вопреки ожиданиям, даже если в докладе Мюллера, который, как говорят, выйдет на днях, не будет «прямых доказательств сговора между штабом Трампа и Россией» (об этом недавно сообщил сенатский комитет), утверждения о российском вмешательстве вряд ли рассеются в ближайшее время. До президентских выборов 2020 года они точно не исчезнут. На то есть несколько причин, и главные среди них следующие.

— История о «кремлевской марионетке» в Белом доме настолько сногсшибательна и беспрецедентна, что она наверняка превратится в стойкую политическую легенду, как и другие в американской истории, хотя она не подтверждена никакими доказательствами.

— Многие ранее никому не известные члены Демократической партии в конгрессе сделали великолепную карьеру (если можно так выразиться) за счет агрессивного проталкивания темы Рашагейта. (Вспомните, например, как повсеместно средства массовой информации и кабельные телеканалы наперебой зазывали к себе членов палаты представителей Адама Шиффа (Adam Schiff), Эрика Суолуэлла (Eric Swalwell), Максин Уолтерс (Maxine Walters), и сенаторов Марка Уорнера (Mark Warner) и Ричарда Блументаля (Richard Blumenthal).) Если Мюллер в своем докладе по существу ничего не скажет о «сговоре», этим и прочим апологетам Рашагейта, а также их сторонникам в СМИ придется давать новое истолкование расхожим утверждениям обеих партий о финансовых злоупотреблениях и «контактах с Россией», и искать в этом государственную измену. (Пола Манафорта осудили за такие финансовые злоупотребления, и это на сегодня единственная «крупная победа» Мюллера; но в сговоре его не обвинили, да и преступления свои Манафорт совершал в основном на Украине, а не в России.) Демократы уже придавали этим обвинениям политический оттенок, и есть все основания полагать, что они сделают это снова, хотя бы ради собственной карьеры. Вспомните, например, сколько повесток пообещал раздать новый председатель юридического комитета палаты представителей демократ Джерролд Надлер (Jerrold Nadler).

— Но еще хуже другое. Руководство Демократической партии в Конгрессе видимо решило, что пропаганда новой холодной войны, неотъемлемой частью которой является Рашагейт, станет выигрышной темой в 2020 году. Чем еще можно объяснить предложение спикера Нэнси Пелоси, впоследствии поддержанное столь же непохожим на государственного деятеля лидером республиканцев в сенате Митчем Макконнелом (Mitch McConnell), и в итоге утвержденное, пригласить не очень-то авторитетного норвежского политика и генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга выступить на совместном заседании конгресса? Раньше такой чести удостаивались фигуры более крупного калибра, такие как Уинстон Черчилль, или как минимум главы государств. Трамп задает вполне разумные вопросы о задачах НАТО и расходах на нее спустя 30 лет после распада Советского Союза, как это в 1990-х годах делали многочисленные вашингтонские мозговые тресты и ученые. Но для Пелоси и прочих демократических лидеров такая дискуссия недопустима, а возможно лишь восхваление НАТО, хотя продвижение этого альянса в восточном направлении привело Запад на грань войны с обладающей ядерным оружием Россией. Все, что предлагает Трамп, надо отвергать, во что бы это ни обошлось национальной безопасности США. Смогут ли демократы победить на выборах 2020 года как партия, занимающаяся расследованиями, вручающая повестки с вызовом в суд, страдающая русофобией и нагнетающая холодную войну?

Читатели моей новой книги «Война с Россией?», где говорится об отсутствии фактов в подтверждение основопологающих политических обвинений в Рашагейте, могут задать вопрос, почему этот самый Рашагейт продолжает занимать столь важное место в нашей политике. Недавно кто-то сказал, что демократы и их СМИ сегодня действуют по такому принципу: если фактов нет, или они сомнительны, надо штамповать легенду.

В основу статьи легла недавняя дискуссия Стивена Коэна с ведущим программы «Шоу Джона Бэтчелора». Это еженедельная дискуссия, идущая уже пятый год. С предыдущими частями их разговора можно познакомиться на сайте «Нейшн» (The Nation. Com).

Стивен Коэн — заслуженный профессор Принстонского и Нью-Йоркского университетов, занимающийся российскими исследованиями, историей и политикой, а также пишущий редактор издания «Нейшн». Его последняя книга называется «Война с Россией? От Путина и Украины до Трампа и Рашагейта» (War With Russia? From Putin & Ukraine to Trump & Russiagate).