Прозвучавшее со стороны американцев в адрес Франции и Германии предложение демонстративно пересечь на военных кораблях Керченский пролив и войти в Азовское море, следует отнести к разряду крайне рискованных. Западные СМИ, которые писали об идее вице-президента США Майкла Пенса, назвали ее провокацией, то есть термином, позаимствованным из словаря государственного российского телевидения и пресс-службы Кремля.

Канцлер Германии и президент Франции, как сообщается, не согласились принимать участие в операции под носом у россиян. Сорвавшаяся провокация, о которой рассказал «Блумберг», не вызвала бы такого интереса, если бы не последствия, которыми может обернуться решение Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона. Отказавшись участвовать в демонстративной акции, они подтвердили право России на использование доктрины ограниченного применения силы на постсоветском пространстве.

Владимир Путин развил ее в прошлом году, введя в эксплуатацию мост на незаконно аннексированный Крым и применив силу для регулирования движения в регионе. Сейчас два крупных западных государства дают ему понять, что они не намерены заниматься выяснением того, имеет он на это право или нет.

Спустя 11 лет после памятного выступления Владимира Путина на саммите НАТО в Бухаресте Берлин и Париж вновь совершают те же самые ошибки, которые, они, казалось бы, осознали. Весной 2008 года Меркель и Саркози в бухарестском Доме Народа заблокировали американскую инициативу по подключению Украины и Грузии к Плану действий по членству в НАТО.

Принять решение по этому вопросу было решено на заседании министров иностранных дел стран-членов Альянса в декабре того же года, однако, зимой, обсуждать оказалось уже нечего: несколькими месяцами ранее Россия выиграла войну с Грузией. Ослабленное государство с неурегулированной границей и скомпрометированным поражением темпераментным лидером исключили из процесса интеграции с НАТО. Пассивность и медлительность Парижа и Берлина на саммите в Бухаресте дали Путину отсрочку и склонили его к действиям. Москва сочла уступки Запада не жестом доброй воли, а проявлением слабости.

Сейчас ситуация выглядит сходно. Россияне вот уже почти год последовательно наращивают свое присутствие в Азовском море, затрудняя доступ в порты Мариуполя, Бердянска и Геническа вразрез с нормами действующего соглашения от 2003 года, согласно которому этими водами могут пользоваться и Россия, и Украина. После инцидента с обстрелом украинских катеров, который произошел в ноябре прошлого года, Россия фактически полностью взяла этот район под свой контроль. Появление в Азовском море кораблей США, Германии и Франции могло помешать России заявить, что это исключительно ее внутренние воды, изменить баланс сил в регионе. Однако два важнейших игрока Европы решили не провоцировать Кремль.

Между тем согласие на использование доктрины ограниченного применения силы (то есть на проведение Россией коротких гибридных операций малой интенсивности, которые не вписываются в традиционное определение военных действий) отнюдь не приведет к нормализации ситуации. Мир нельзя купить, соглашаясь на то, что уже сейчас выглядит как полувойна. Российские амбиции простираются дальше контроля над мелким морем, омывающим с востока Крым. Военное присутствие в Сирии склонит россиян к дальнейшей активности во всем Черном море и восточной части Средиземного. Дальнейшие уступки в Керченском проливе — это первый шаг к появлению новых проблем как минимум в районе Одессы.

«Откровенно говоря, им не нравится наше присутствие в Черном море, но нашим кораблям следует там ходить, а нашим самолетам — летать», — комментировал ситуацию в регионе командующий силами НАТО в Европе генерал Кертис Скапаротти (Curtis Scaparrotti). На прошлой неделе, выступая перед сенатским комитетом по вооруженным силам, он предложил направить в прилегающие к Крыму воды дополнительные эскадренные миноносцы, которые бы усилили находящийся там эсминец «Дональд Кук». «Россия продолжает свое восстановление в качестве стратегического конкурента и остается главной угрозой для стабильности евроатлантической среды безопасности», — убеждал генерал.

Такой взгляд на безопасность кардинально расходится с тем, которого придерживаются Париж и Берлин. Их реакция на предложение Майкла Пенса показывает, что событий в Южной Осетии, Крыму, Донбассе и Азовском море важнейшим игрокам Европы было мало. Вопрос в том, что должно произойти, чтобы их подход начал меняться?