Из бесед с чиновниками администрации Трампа всех уровней — равно как и с ведущими демократами — можно сделать два ясных и пугающих вывода. Во-первых, США все решительнее добиваются исторического поворота в отношениях с Китаем, и обе партии лишь ожесточаются. Во-вторых, к грядущему мы не готовы.

В каком-то смысле нынешняя ситуация сопоставима с серединой 1940-х годов, когда США и Советский Союз быстро перешли от военного союза к холодной войне. Президент Трумен и несколько чиновников из Государственного департамента и Военного департамента скоро сообразили, что дело движется к столкновению, однако общественное мнение запаздывало. В марте 1946 года легендарную речь Уинстона Черчилля о железном занавесе сочли чересчур «ястребиной» и широко раскритиковали. Трумену, а он сидел в зале и аплодировал, даже пришлось отмежеваться от черчиллевской позиции, — слишком жесткой она показалась. Чтобы осознать грядущую реальность холодной войны, американской общественности потребовались коммунистический переворот в Чехословакии в феврале 1948 года, блокада Западного Берлина, союзнический воздушный мост в июне и возобновление призыва в июле того же года.

Сегодня как Вашингтон, так и Пекин предпринимают ряд шагов, готовясь к долгосрочной конкуренции, — но как в 1946 году грядущее противостояние длиной в четыре десятилетия могли себе представить лишь считанные аналитики, так и предсказать масштаб грядущего соперничества не возьмемся ни мы, ни китайцы. По всей вероятности, в чем-то оно будет перекликаться с холодной войной, в чем-то разительно с ней разойдется.

Без ответа остаются следующие вопросы: как на следующей эре в мировой политике скажется идеология — то есть контраст между китайским авторитаризмом и американским плюрализмом? Станет ли это соперничество главной темой на встречах ООН и в столицах дальних стран, как это было с противостоянием США и СССР? И где соперничество развернется сильнее всего: в Восточной или Южной Азии? Африке? Латинской Америке? Европе? В космосе?

Чем оно обернется в повседневной жизни американцев — экономическим протекционизмом, массовой слежкой или военной мобилизацией? В какую сторону изменятся технологии и сфера высшего образования? Как на расстановке сил скажутся кибертехнологии и другие формы асимметричной войны? Смягчится ли дипломатическое и военное соперничество из-за глубоких экономических связей или, наоборот, обострится?

Подготовиться к соперничеству со столькими неизвестными непросто, но древний китайский стратег Сунь Цзы дал совет, который все еще актуален: «Если знаешь противника и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение; если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение».

Метод Кеннана, — по сути его можно назвать методом Сунь Цзы, — применим и сегодня. Для начала американцы должны разобраться, как пекинские политики видят окружающий мир и самих себя. После распада Советского Союза большинство американских политиков заключило, что Коммунистическая партия Китая (КПК) марксистской доктрины придерживается лишь формально. Но не все так просто. С распадом СССР китайская политическая мысль не остановилась. Мнение, что Китай на подъеме, а США, напротив, в упадке, не только отражает позицию элиты, но и определяет массовое сознание китайцев. Вопрос в том, понадобится ли Пекину внешний враг, чтобы как-то оправдать репрессии против норовистого среднего класса? Марксистские догмы о вражде капитализма и социализма могут сыграть Пекину на руку — в конце концов, воспользовался же ими 70 лет назад Сталин.

Еще Кеннан и Сунь Цзы посоветовали бы американцам получше изучить самих себя. Республиканские штаты, демократические штаты и американская элита плохо понимают друг друга, — и эта рознь подрывает преемственность долгосрочной внешней политики. Консенсус по Китаю даст патриотам из обоих лагерей неожиданную, но ценную возможность развернуть новое сотрудничество. Перво-наперво Вашингтону предстоит выработать такую китайскую политику, которая переходила бы от одной администрации к другой.

Но что последует за явственным сдвигом в отношениях США и Китая, предсказать невозможно.

Комментарии читателей:

Ronald Barton

Китайской культуре 4 000 лет. Ее горизонт измеряется десятилетиями. Китай готовится к победе в долгой игре. У США же горизонт такой: «так, а чего там на обед?».

Mark Sowa

Но при этом мы — сильнейшее государство в истории. Тамошней культуре, может, и много лет, но современному Китаю нет и века.

Greg Brown

Вести внешнюю политику и впрямь непросто. Демократическая Америка закрывает глаза на иноземную агрессию и одержима лишь тем, как бы извести / сломить Америку республиканскую.

Robert Mitchell

Вот уж не думаю, что мы выстоим в следующей холодной войне. Судя по новостям, многие у нас не против тоталитарного правительства. Сейчас они пытаются продавить его втихаря — под началом Берни и других (кандидат в президенты Берни Сандерс, — прим. редакции ИноСМИ).

Немало и таких, которые на все реагируют так: «Чувак, эта политота — скучища форменная, айда лучше на пляж».

David Kanig

Патриоты из обоих лагерей, говорите? Да лидеры обеих партий США просто ненавидят!

Jim McCreary

Вы правы: наш народ не готов к серьезной, затяжной конфронтации ни с кем.

Мы размякли и нянчимся со всеми подряд. Мы скулим о пустяках и потакаем обидчивым нытикам с хрупкой психикой. По сравнению со среднестатистическим китайцем, индийцем, пакистанцем, иранцем или русским среднестатистический американец будет выглядеть безнадежным мямлей и изнеженным слабаком. Ему не хватит ни физической силы, ни выносливости, ни упрямства, ни элементарного здравого смысла.

Пока мы не поумнеем в культурном отношении и не вспомним про старый американский принцип «нас бьют, а мы крепчаем», в серьезные военные конфликты нам лучше не встревать. Возможно, еще не поздно снова ввести обязательную двухгодичную службу для всех, кому стукнуло 18. Это малость отрезвит нытиков и сделает из них мужиков. И когда они пойдут в колледж, в головах у них прояснится.

Yuchen Zhang

Я китаец, живу и работаю в Китае, и меня поражает, насколько наивно и бредово написано.

Несмотря на «коммунистический» имидж Китая, подавляющему большинству китайцев до марксистских догм нет никакого дела. Единственными исключениями можно назвать: 1) горстку студентов-марксистов из элитных вузов, которые пытались было организовать профсоюзы, но в прошлом году их разогнали и пересажали 2) кое-кого из престарелых — в сверхконкурентном капиталистическом обществе они безнадежно проиграли и теперь ностальгируют по «славным денькам» товарища Мао. Но это все периферия китайского общества.