Может показаться, что до этого еще далеко, но сегодня вопрос о том, сможет ли президент Владимир Путин сохранить власть после 2024 года, когда закончится его нынешний срок, является для российской политики ключевым. Правда, приемлемых вариантов продления сроков правления вне рамок конституции у Путина, похоже, больше не остается.

Конечно, конституционные ограничения в России не такие, как в других странах. Кремль настолько контролирует российский парламент, что это позволяет в любой момент изменить конституцию и сделать Путина пожизненным президентом. Однако этот «крайний вариант» крайне нежелателен и неприемлем для Путина, который, несмотря на постоянные фальсификации выборов в его пользу, настаивает на демократической легитимности как основе своего правления.

Путин неоднократно и публично отвергал сценарий прямого продления президентского срока. И это мешает ему пойти по пути президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. В марте Назарбаев подал в отставку с поста президента и стал «пожизненным лидером нации», обладающим иммунитетом от судебного преследования и полномочиями контролировать процесс формирования и реализации политики. Преемник Назарбаева Касым-Жомарт Токаев был избран в июне подавляющим большинством голосов.

Еще один вариант — добиться объединения России с соседней Белоруссией, используя экономическую зависимость меньшего авторитарного государства от более крупного. Благодаря такому маневру Путин смог бы возглавить объединенное государство. Правовой основой для объединения стал бы союзный договор между Россией и Белоруссией, подписанный 20 лет назад и обязывающий две страны стремиться к созданию союзного государства с единой валютой и единым флагом. А необходимые рычаги Кремлю дает постоянная потребность Белоруссии в деньгах, единственным источником которых (пока диктатор Александр Лукашенко управляет страной) является Москва.

Однако оказалось, что Лукашенко сопротивляется идее объединения. Вполне возможно, что Лукашенко демонстрировал, что и у него есть собственные рычаги управления, когда в апреле в российской нефти, поступающей в Европу по трубопроводной системе через Белоруссию, было неожиданно обнаружено аномально высокое содержание органических хлоридов, и ее экспорт пришлось приостановить. Тогда России пришлось принять срочные меры, чтобы минимизировать финансовые потери и исправить эту неловкую ситуацию. Неслучайно давление на Лукашенко после этого несколько ослабло.

На прошлой неделе Путин взял Лукашенко с собой на Валаам, где расположен древний русский монастырь, со скрытой целью довести до его сознания, что русские, белорусы и украинцы — это, по сути, один народ. Российский президент часто высказывал это убеждение. Лукашенко, который, в отличие от Путина, обычно не делает вид, что религиозен, зажег свечу перед иконой, но к идее создания союзного государства не приблизился ни на шаг. После встречи никакого видимого прогресса отмечено не было. Лукашенко продолжает настаивать на получении от России экономических преференций, оставляя дискуссию об объединении открытой на неопределенный срок.

Третий сценарий сохранения власти Путина предполагает ослабление полномочий российского президента, усиление полномочий парламента и назначение Путина на пост наделенного властью премьер-министра по образцу большинства европейских политических систем. Ранее в этом месяце агентство Bloomberg News сообщило, что такая конституционная реформа, возможно, находится на стадии подготовки.

Однако есть признаки, что даже если парламентская реформа и будет проведена, к передаче власти от президента к премьер-министру она не приведет. Через несколько дней после публикации Bloomberg спикер парламента Вячеслав Володин, который, прежде чем занять эту должность, был в администрации Путина куратором внутренней политики, опубликовал статью с подробным описанием целесообразных изменений в конституции. Володин призвал усилить парламент — но не таким образом, чтобы Путин мог сохранить свои полномочия на другом посту.

Вместо этого Володин предложил рассмотреть вопрос об «участии Государственной Думы в формировании правительства», а не только в назначении премьер-министра. Эту идею он уже озвучивал в апреле, и это фактически ослабило бы роль премьер-министра в формировании кабинета министров и налаживании процесса консультаций между сильным президентом и усиленным парламентом. Учитывая статус владеющего информацией Володина как «своего человека» в Кремле, статья сигнализирует, что «парламентский» сценарий для Путина на самом деле не рассматривается.

И на то есть веские причины. В последние месяцы Кремль испытывает трудности в продвижении своих кандидатов на региональных выборах. В конце прошлого года на губернаторских выборах в трех регионах победили кандидаты, не утвержденные Москвой. В четвертом случае Кремлю пришлось заменить своего кандидата и вновь провести выборы после того, как из-за массовой фальсификации результатов голосования начались протесты. Принадлежность к прокремлевской партии «Единая Россия» теперь не дает преимущества, а несет на себе клеймо позора. Даже по данным социологов, близких к Кремлю, поддержка партии колеблется на уровне 35%. На выборах в Мосгордуму, намеченных на сентябрь, прокремлевские кандидаты баллотируются как независимые: в относительно либеральной столице России название партии «Единая Россия», указанное в избирательном бюллетене рядом с именем кандидата, скорее всего, приведет к поражению.

Чтобы превратить парламент в опору власти Путина, потребовалось бы возродить успехи «Единой России», что маловероятно, или перейти от голосования по партийным спискам к голосованию по одномандатным округам по большинству мест в парламенте. Но в последнем случае Кремлю пришлось бы управлять голосованием в сотнях округов в российских областях, которые становятся все более ненадежными.

Поэтому остается четвертый сценарий — вариант того, что Путин сделал в 2008 году, когда позволил надежному союзнику Дмитрию Медведеву баллотироваться в президенты, а сам занял пост премьер-министра, чтобы переждать один президентский срок, как того требует Конституция. Правда, есть разница: в 2019 году уже не столь молодому Путину, чьи позиции ослаблены невысокими экономическими показателями России и растущими проблемами с неконтролируемыми правоохранительными органами, вероятно, будет трудно настолько же доверять кому-то из своего окружения, насколько он доверял Медведеву в 2008 году.

Не исключено, что при отсутствии надежного способа более-менее законно продлить срок пребывания у власти через пять лет Путин в конечном итоге перестанет возражать против «передачи» власти в стиле Назарбаева. Если он этого не сделает, Россия может впервые с 1996 года стать свидетелем реальной политической конкуренции на самом высоком уровне. Это захватывающая перспектива — хотя бы потому, что народный протест против коррупции и несправедливости (например, растущее движение против больших свалок вблизи жилых районов) может привести к появлению новых лидеров, способных заставить старую гвардию Кремля играть по новым правилам.