Ровно 80 лет назад Советский Союз и нацистская Германия договорились о разделе сфер влияния. Через несколько дней Гитлер напал на Польшу, а через две недели его примеру последовал Сталин. До 90-х годов Москва отрицала подписание секретного дополнительного протокола к пакту Молотова — Риббентропа, и сегодня он снова попал в центр политических дебатов. Особенно в России, где издание последнего исторического сборника контролировала армия и комиссия под руководством главы разведки.

В августе 1939 года все постепенно шло к войне в Европе. Нацистская Германия не скрывала своего желания расшириться на восток, и сталинский Советский Союз это понимал. Несмотря на предостережения Франции и Великобритании, Сталин в итоге решил вступить в союз с нацистской Германией. Переговоры о пакте о ненападении вели министр иностранных дел Гитлера Иоахим фон Риббентроп и народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов. Пакт так и назвали по их именам — Молотова — Риббентропа.

Пакт предусматривал несколько аспектов. Во-первых, стороны договорились о масштабном экономическом сотрудничестве. Советский Союз снабжал нацистскую Германию продовольствием, топливом и, к примеру, каучуком, благодаря чему немецкая армия могла вооружаться и перебрасывать свои войска, несмотря на британскую морскую блокаду. Это подтверждает и тот факт, что во время вторжения во Францию в 1940 году объемы снабжения из Советского Союза только возросли.

Во-вторых, Германия и Советский Союз договорились об обмене информацией, а также о ненападении (пусть даже на словах). Кроме того, они взяли на себя обязательство с помощью собственной тайной полиции преследовать критику другой стороны внутри своих государств.

«Были подписаны четыре конвенции о сотрудничестве Гестапо и НКВД в подавлении отечественной пропаганды против второго подписанта, — рассказала газете „Лидове новины" Даниэла Коленовска из Института современной истории. — НКВД, согласно конвенциям, преследовал тех, кто критиковал нацистскую Германию, и наоборот. Пакт вышел за рамки первоначальной внешнеполитической сферы и сказался на жизни простых людей».

В-третьих, как нам уже известно сегодня, к пакту прилагался секретный протокол, по которому Москва и Берлин разделили сферы влияния в Европе. Германия отказалась в пользу СССР от своих интересов в Прибалтике (кроме Литвы), Финляндии и румынской Бессарабии. Протокол также определил будущее устройство Польши: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарва, Висла и Сана», — говорится в протоколе.

Трактовка пакта меняется

Немецкая армия вторглась в Польшу с запада первого сентября 1939 года, а 17 сентября с востока начала наступать Красная армия. В конце месяца Германия и Советский Союз подписали новый Договор о дружбе и границе. В итоге в сферу влияния СССР попала также Литва в обмен на часть варшавского и люблинского региона. Одним из последствий так называемого четвертого раздела Польши также стала Катынь. Там советская тайная полиция расстреляла тысячи пленных польских офицеров.

Когда в 1941 году гитлеровская Германия напала на Советский Союз, все изменилось. Пакт тут же стали трактовать как стратегический ход Сталина, благодаря которому вокруг страны была создана защитная зона из Польши и Прибалтики. Эта зона якобы защитила на время от нацистов Белоруссию и Украину.

В последние годы перед распадом Советского Союза эта трактовка постепенно менялась. Россия как страна-преемница СССР признала существование секретного протокола о разделе сфер влияния и осудила пакт. Но во время второго президентского мандата Владимира Путина интерпретация пакта снова стала отдаляться от реальности. Российской власти требовалось разбудить в молодежи патриотизм, и, как предполагалось, легче всего этого добиться, вызвав у нее гордость за свое прошлое.

«Сегодня девятое мая 1945 года в России считается Днем победы над нацизмом. Его считают главной вехой советской истории, которая имеет для современной России огромное значение, — утверждает Каленовска. — Официальные круги уделяют большое внимание всему, что связано с войной, и на этом основывают все национальное видение истории. Они хотят, чтобы народ гордился своим прошлым и забыл о репрессиях или, по крайней мере, чтобы репрессии отошли в народной памяти на второй план. Кроме того, акцент на победоносное завершение войны позволяет им объединять поколения: внуки чтят своих дедов».

Гордый народ

Таким образом, сегодня в первую очередь подчеркивается геополитическая сторона вопроса, и пакт называют оборонной стратегией или «вынужденным злом», как говорит сам Владимир Путин. В своих выступлениях он и другие кремлевские руководители избегают темы экономического сотрудничества и конвенций между тайными полициями, что, по мнению историков, бессмысленно.

«Утверждения о том, что этот пакт был подписан только для того, чтобы Советский Союз мог подготовиться к войне, не соответствуют действительности. Если готовишься к войне, то не станешь отправлять каучук и нефть Германии, чтобы она могла наступать», — полагает Коленовска.

Она указывает на принципиальную проблему, связанную с трактовкой истории Советского Союза в современной России. Дело в том, что зачастую трактовкой истории занимаются не историки, а политики и те, кто заботится об «историческом наследии».

Так, например, в этом году Россия подготовила в сотрудничестве с Германским историческим институтом в Москве документальный сборник о пакте Молотова — Риббентропа. Но даже при совместной работе с иностранной организацией возникает проблема.

Под надзором разведки

«(Русские) способны в сотрудничестве с иностранными коллегами издать сборник документов, но их интерпретация разными сторонами разнится. Для издания этого сборника в Москве был собран круглый стол, и выводы, сделанные на нем, практически совпали с тем, что утверждают официальные круги, — так ситуацию описывает историк. — Устроителем круглого стола было Российское историческое общество, которое возглавляет глава российской Службы внешней разведки Сергей Нарышкин. Отсюда и выводы, сделанные на круглом столе».

Политизированные выводы Нарышкина поддержал руководитель Архивного агентства Андрей Артизов, а также глава Института всеобщей истории Александр Чубарьян и историк Наталья Нарочницкая, которая является председателем «Фонда исторической перспективы». К ним присоединились представители вооруженных сил. В результате был вынесен вердикт, соответствующий государственной трактовке: Советский Союз был вынужден подписать пакт Молотова — Риббентропа. Страна находилась в изоляции, и ни одно из государств не желало создавать антигитлеровскую коалицию. Поэтому Сталин принял мудрое государственное решение.

«Конец войны и описание ее начала настолько идеологизированы, что — если рассматривать их изолированно — они уже не позволяют российской общественности реально взглянуть на мир. Людям прививаются ложные представления об окружающем мире, поэтому и ожидания их оказываются ложными, что приводит к разочарованию и глубоким кризисам. По-моему, этим и опасно то, что Россия сегодня навязывает только положительное понимание роли Москвы во Второй мировой войне», — утверждает историк Коленовска. Правда, как она добавляет, в России есть и такие исследователи и сообщества, кто трактует историю, исходя из фактов. Например, в этом году объединение «Мемориал» даже удостоилось награды от Министерства иностранных дел ЧР за вклад в изучение чешской истории. «Вся информация доступна, в первую очередь, в интернете, но в большом объеме данных мало кто может сориентироваться. Поэтому общество склонно прислушиваться к тем, кого видит чаще всего, и это отнюдь не историки».