Доброе утро!

Спасибо, Томас, за вступительную речь и добрые слова. Спасибо вам за теплый прием и радушие. Здесь, в Германии, я ощущал его повсюду. Я говорил, что собираюсь пробыть в Германии два дня, мне кажется, в последние три года я нигде на два дня не останавливался. И это подарок судьбы, это прекрасно, вы все так радушно принимаете меня и мою команду.

Хочу также поблагодарить министра иностранных дел Мааса, вчера он провел с нами весь день, проявив гостеприимство и дружеское расположение. Мы побывали во многих частях вашей страны. 

Также хотел бы поблагодарить Фонд Кербера за то, что нас так радушно принимают в таком красивом здании. Мне нравится то, что всегда повторял основатель вашего Фонда — разговаривать с людьми, а не о людях. Это здорово. Вот бы так в Вашингтоне (смех в зале). Я тоже могу устраивать бурные споры и метать гром и молнии в «Твиттере».

Вы, возможно, знаете, что я из штата Канзас. Это как раз в самом центре Соединенных Штатов Америки. И мы принимали немцев, немецких иммигрантов, с 1800-х годов. Они основали города, жители которых мне знакомы, в которых я проводил предвыборные кампании. Например, Бремен, Гумбольдт, Штутгарт, ну, вы знаете (смех в зале). И немцы, как и те люди из Канзаса, которых я очень хорошо знаю, помогали строить Америку. 

А мои личные связи с вашей великой страной и немецким народом начались осенью 1986 года, когда я был моложе, стройнее и отважнее и служил младшим лейтенантом в городке под названием Биндлах, в районе Байройта, это, кстати, недалеко отсюда. Я — один из многих миллионов американцев, которые находились в Германии после создания Федеративной Республики в 1949 году.

Моя командировка, моя служба здесь, на месте патрулирования, проходила в конце холодной войны, но мы с моими товарищами по оружию знаем, что мы и понятия не имели, что она, в сущности, скоро закончится. Мы проводили ночные учения на случай боевой тревоги и учения в пределах видимости от милитаризованной границы. Будет ли следующее дежурство по патрулированию — а я патрулировал границу, проходившую от пункта, где сходились три оккупационные зоны в тогдашней Чехословакии, Чехословакию, вверх и через Хоф и Медларойт. Будет ли следующее дежурство последним? Это было вполне реально. Молодежи наших двух стран представить это трудно. Мы не знали.

Но мы знали, что у нас есть абсолютное преимущество. У нас были национальные лидеры, которые глубоко верили в Бога, которые обладали человеческим достоинством. Которые верили в свободные народы, которые имели твердые убеждения, обладали терпением и настойчивостью. Они укрепили решимость наших народов. Они убедили свои народы. Они создали наши институты и союзы, чтобы мы вместе могли победить коммунизм и зло.

А за «железным занавесом» группа отважных и благородных граждан Восточной Германии отказалась оставаться в плену у коммунистического режима, который отрицал присущее каждому человеку достоинство. И на самом деле настоящими героями этой истории являются они. Мне довелось встретиться с некоторыми из них вчера вечером в Лейпциге.

В холодной войне победили мы вместе: Германия, Германия и США, и все наши союзники и партнеры. И именно поэтому я очень взволнован и рад тому, что нахожусь здесь. И поэтому, выступая всего в нескольких метрах от того места, где когда-то стояла стена, я очень горжусь тем, что могу отпраздновать 30-летие ее падения. Иногда нам надо праздновать победу. Мы зацикливаемся на текущих проблемах и забываем о величии, которого мы достигли, вытащив миллиарды людей из ужасных условий, и о том, что мы сделали это вместе.

Но отмечая это событие, празднуя эту победу, мы должны также признать, что свобода никому и никогда не гарантирована. Мы говорили об этом. Она не дается просто так. Сегодня, авторитаризм находится совсем рядом. Он поднимает голову. И если говорить честно, он никогда и не исчезал. И я вижу, что здесь присутствуют члены Бундестага, ведущие предприниматели Германии. Это зависит от нас, от всех нас. Мы вместе должны обеспечить нашу свободу и наше будущее, и об этом я хочу поговорить сегодня, о том, как США и Германия могут сделать это вместе, должны сделать это вместе — на благо наших народов и на благо всего мира.

И еще я теперь знаю, что многие из вас, сидящих сегодня в этом зале — независимо от того, по какую сторону стены вы выросли — не забудут ужасов Германской Демократической Республики.

В 1961 году народная полиция ГДР начала отбойными молотками ломать булыжную мостовую в этом городе и заложила краеугольные камни жестокости.

Эти камни превратились в стену длиной 43 километра, которая извилистой линией пересекала немецкую столицу, разделяя людей. Стена была построена не для того, чтобы не пускать к себе Запад. Она была построена, чтобы не выпускать людей из Восточной Германии. Именно так действовали тогда авторитарные режимы. Именно так они действуют и сегодня. Они лишают людей возможности жить самостоятельно и против их воли делают их зависимыми от этого режима.

Президент Рейган считал коммунизм «болезнью» и называл его «безумием». До чего же он был прав! Мы никогда не должны забывать, сколько миллионов людей пострадало и погибло в XX веке, став жертвами коммунистической идеологии.

Безусловно, мрачная суть Восточной Германии была понятна и мне, когда я там служил. Я мог ее видеть, хотя только издали и только на небольшом расстоянии от этой границы. Но я понимал, хотя был молод, и мне было 20 с небольшим, что же это за страна, которой нужны кирпичи, колючая проволока и пулеметы, чтобы не выпускать своих граждан, которой нужны «штази», чтобы заставить людей замолчать? Вчера у меня была возможность опять побывать там, где я ходил, когда мне было 20 лет с небольшим. Я видел инструменты террора на расстоянии, с другой стороны. Я никогда раньше не был на той стороне, на той территории. Я видел Медларойт, но только с одной стороны. Вчера я увидел его с другой стороны.

И все же, несмотря на все это, несмотря на всю эту государственную власть, на весь этот авторитаризм, ГДР не смогла сломить человеческий дух. Даже при этом авторитарном режиме немцы сохранили свою твердую надежду на свободу и лучшее будущее.

Бесчисленное количество восточных немцев, среди которых было очень много жителей Берлина, и, возможно, некоторые из которых были родственниками тех, кто сегодня находится в этом зале, совершали дерзкий побег через «простреливаемую зону» и стену. И, конечно же, многие из них, пытаясь это сделать, погибли. Наше посольство здесь, в Берлине, где сегодня гордо реет американский флаг, находится на том месте, где когда-то была эта «простреливаемая зона».

Но восточные немцы знали, что они не одни. Они знали, что у них есть партнер.

И они — воодушевленные словами лидеров и поступками президентов Трумэна, Кеннеди и Рейгана — воспрянули духом.

Они вспомнили восстание 1953 года в Восточной Германии, вспомнили произошедшее всего несколько лет спустя венгерское восстание 1956 года и Пражскую весну 1968 года.

И они увидели. Они увидели родственные души по всему миру. Они увидели их в Польше, на марше «Солидарности».

Они услышали молитвы Папы Иоанна Павла II.

И они увидели мужество тех, кто хотел быть свободным, во время студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь.

И за их спиной — за их спиной — стояли все мы. Это был ветер западной решимости и силы.

Эта задача не всегда была легкой. Кажется, когда мы думаем о проблемах, существующих сегодня между партнерами-союзниками, о конфликтах и беспорядках, о которых рассказывают все СМИ, мы думаем, что тогда были безмятежные времена. Но проблемы были и тогда. Я мог бы о них напомнить.

В 1960-е годы НАТО пострадала из-за выхода Франции из подчинения командованию ОВС альянса. А затем США попытались разрядить обстановку в отношениях с Советами, но безуспешно. Канцлер Коль столкнулся с политическим противодействием — сильнейшим сопротивлением и протестами, когда разместил американские ядерные ракеты в Германии, пытаясь сдержать агрессию СССР. Мы не должны забывать и о том, что Миттеран и Тэтчер сначала не поддерживали воссоединение. Страны порой расходятся во мнении, и это не редкость.

Но, как сказал Рейган, два вопроса абсолютно не подлежат обсуждению и пересмотру: наша общая свобода и наше общее будущее.

Мы знали, что, по сути, режим, который боится своего собственного народа, никогда не сможет быть устойчивым и не сможет существовать вечно. Сегодня я в это искренне верю. (Аплодисменты) Мы просто не знали — спасибо — мы просто не знали, когда он рухнет. Ни лейтенант на боевом посту, ни президент США, ни канцлер Германии не знали, когда наступит этот момент, но мы знали, что нам совершенно необходимо бороться за это. И я думаю, что это событие должно послужить уроком. Уроком для тех из нас, кто считает, что авторитарные режимы будут существовать вечно. Это не так.

В 1989 году, за день до инаугурации Джорджа Буша-старшего, Эрих Хонеккер «предсказал», что стена простоит, цитирую, «50 и даже 100 лет», конец цитаты. Я тогда только что уехал. Я уехал в начале октября 1989 года и отправился в следующую командировку. Я и понятия не имел, что уехал всего за пару недель до ее падения. Благодаря мужеству немцев она рухнула 294 дня спустя. Поэтому вчера вечером в Лейпциге, когда я пришел в церковь Святого Николая, я испытал особые чувства.

Победа Германии вдохновила и другие страны на то, чтобы сбросить оковы советской империи и обеспечить себе свободу, свое будущее, свое достоинство.

И вот в эту 30-летнюю годовщину мы собрались здесь, чтобы отметить грандиозную победу естественного стремления человечества к свободе, победу этого замечательного города Берлина, Германии, немецкого народа, а еще и Запада — победу, которую одержали мы все.

После событий тех дней для всех нас наступил момент, когда мы, ослепленные радостью победы, заблудились.

Мы думали, что крах коммунизма в Берлине, Москве, во всех странах восточного блока вызовет необратимую тенденцию во всем мире. Некоторые писали о том, что наступает конец истории.

Мы думали, что свободные общества будут процветать везде. И в некоторых странах они действительно процветают. Но, что самое важное, мы считали, что мы сможем отвлечь наши ресурсы от альянсов, армий и всего того, что обеспечивало эти самые свободы.

К сожалению, мы ошибались. Мы ошибались в отношении условий жизни людей и того, каким путем могут сегодня пойти многие страны.

Сегодня Россия во главе с бывшим офицером КГБ, который служил в Дрездене, вторгается в соседние страны и расправляется с политическими оппонентами, препятствует независимости православной церкви на Украине. Прямо сейчас, пока мы здесь говорим, российская полиция проводит обыски и применяет пытки против крымских татар и украинцев, противодействующих российской агрессии. В Чечне любой человек, которого считают «неугодным», попросту исчезает.

В Китае — в Китае Коммунистическая партия Китая создает новый вариант авторитаризма, которого мир не видел уже очень давно. КПК использует тактику и методы подавления собственного народа, которые могли бы показаться бывшим жителям ГДР до ужаса знакомыми. Народно-освободительная армия посягает на суверенитет своих китайских соседей, а КПК отказывает в праве выезда за рубеж критикам — и даже немецким законодателям — которые осуждают ее за вопиющие нарушения прав человека. КПК преследует семьи китайских мусульман из Синьцзяна, которые просто попросили убежища за границей. У нас, у всех нас, у всех присутствующих в этой аудитории, есть обязанность. Мы должны признать, что свободные страны соперничают с несвободными странами, и предметом этой конкуренции являются их ценности.

 В 1989 году эта истина была для нас не совсем очевидной. И это, наверное, можно понять.

Поэтому сегодня, спустя 30 лет, празднуя это событие, мы должны сохранять трезвый взгляд на вещи. Мы должны видеть мир таким, какой он есть на самом деле.

И мы должны осознать, кем мы являемся. Наши две демократии, Соединенные Штаты и Германия, обладают огромным политическим весом и экономическим капиталом и властью, которые могут себе обеспечить только свободные общества. Мы обязаны — каждый из нас — использовать все, что у нас есть, чтобы защитить то, что было с таким трудом завоевано в 1776, 1945 и 1989 годах.

И мы должны делать это вместе. Это непросто, и сделать это в одиночку невозможно. Это никогда не бывает просто. Никогда не было и никогда не будет просто.

Именно поэтому мы занимаем жесткую позицию в отношении того, чтобы Германия не стала зависимой от российских энергоносителей. Мы не хотим, чтобы энергоснабжение Европы зависело от Владимира Путина.

Именно поэтому мы просим большего от всех наших союзников по НАТО, потому что западные, свободные страны несут ответственность за сдерживание угроз, стоящих перед нашими людьми, и потому, что мы будем сильнее, только если будем вместе. 

Поэтому президент Трамп обращается ко всем странам с просьбой оказать давление на революционный режим в Тегеране, чтобы тот вернулся за стол переговоров. И чтобы заставить Иран всего-навсего вести себя как нормальная страна и не проводить кампании убийств прямо здесь, в сердце Европы.

И именно поэтому я часто и много говорю о рисках, которые несет миру коммунистическая партия Китая, о том, что она покупает стратегически важные технологические компании, и о намерении китайских компаний построить в мире сети следующего поколения. Руководитель вашей собственный разведки сказал, что полностью доверять компании «Хуавэй» нельзя, поскольку она находится под контролем КПК.

Поэтому мы не должны молчать, мы должны открыто выступать, когда мы видим нарушения прав человека в Китае, в Бирме, в Иране и в других странах. Потому что если ни вы, ни Америка не будет играть здесь ведущей роли, тогда кто это будет делать?

Сегодня мои соотечественники американцы и я радуемся вместе с немецким народом. Стены больше нет.

Но при этом нам нельзя легкомысленно воспринимать угрозы нашим свободам, вызовы со стороны режимов, которые не управляют, а правят. Режимов, которые не защищают права, а подавляют их, режимов, для которых эта годовщина является не поводом для празднования, а страшным предупреждением.

Те из нас, кто хочет распространять свободу, должны противостоять тем, кто стремится распространять свою гнусную идеологию, господствовать над свободными странами мира, нарушать принципы верховенства права, ослаблять и дискредитировать международные организации, которые очень важны для свободы. Они хотят использовать их в своих политических целях.

Мы должны вместе двигаться вперед, смотреть в будущее и противостоять этой угрозе решительно, если мы хотим ее преодолеть. Я знаю, что так и будет. Наша задача — определить условия, на которых будут жить наши народы, и мы хотим, чтобы они жили в условиях мира и свободы.

Поэтому давайте определимся и примем окончательное решение сегодня — все мы, те из нас, кто работает в правительстве, те из нас, кто занимается бизнесом. И будем действовать вместе, единым фронтом.

Давайте будем держаться вместе, как близкие друзья, которыми мы были всегда.

Мы уже делали это раньше. И я полностью уверен, абсолютно уверен, что мы будем и дальше так действовать, снова и снова.

Надеюсь, что Бог благословит всех нас, что Бог благословит эту великую страну Германию и нашу тесную дружбу.

И с нетерпением жду ваших вопросов, на которые с удовольствием сегодня отвечу. Всем вам большое спасибо. (Аплодисменты).