Владимир Путин умнее Сталина, освистывающих бога демократов и избегающих бога республиканцев.

2 марта российский лидер внес на рассмотрение парламента поправки, в которых упоминается «память предков, передавших нам идеалы и веру в бога», а брак описан как «союз мужчины и женщины».

На этой же неделе в США социалистический атеист и одобряющий аборты католик, который с трудом нашел слово «Творец» в преамбуле Декларации независимости, боролись за выдвижение в качестве кандидатов в президенты от своей партии.

Похоже, в России ситуация кардинально изменилась, поскольку ее президент (а он к тому же еще и бывший агент КГБ) призывает законодателей официально признать бога, а также библейское, как считают многие, представление о браке и семье.

Путин доказывает непрочность стереотипов. Схожим образом поспешим добавить, что не все демократы неодобрительно относятся к Господу, и не все республиканцы, даже номинальные, его сторонятся.

Следует также отметить точку зрения некоторых путиноведов, которые полагают, что президент маневрирует, пытаясь остаться еще на один срок в качестве главы государства.

Однако Путин знает историю своей страны, причем наверняка лучше, чем некоторые американские политики знают историю США.

Пришедшие в 1917 году под руководством Ленина к власти большевики, как и некоторые сегодняшние ниспровергатели устоев в США, решили построить утопию. Люди тоскуют по Эдему и по царству божьему, признают они это или нет. Но коммунисты во главе с Лениным создали полную противоположность раю.

Согласно стратегической теории марксистов, всё, что мешало их светлому будущему, надо было уничтожить. Бог, церковь, семья — всё это должно было исчезнуть. В 1927 году коммунистический идеолог Анатолий Луначарский писал: «Так называемая сфера частной жизни не может ускользнуть от нас, потому что именно здесь предстоит достичь конечной цели революции».

О людях верующих и о блюстителях общественных традиций вполне мог позаботиться ГУЛАГ. Но как разрушить главную преграду на пути в коммунистический рай — семью? Как отмечает специалист по истории России Оливер Файджес (Орландо Файджес — прим. редакции ИноСМИ), марксисты считали «буржуазную семью» социально вредной, потому что она «консервативна и обращена внутрь, являясь оплотом религии, предрассудков, невежества и суеверий».

В 1918 году новые советские правители с целью разрушения «буржуазной семьи» приняли «кодекс о браке и семейной жизни». Вместо того, чтобы заключать брак или расторгать его в церкви, теперь все пары должны были регистрировать свое решение в административных органах.

Власти поощряли вседозволенность в сексе и узаконили аборты. Детей больше не считали принадлежащими семье, они стали собственностью государства, и воспитывать их надлежало в коллективных учреждениях. В стране появилось множество сирот, которых помещали в мрачные детские дома, где они были лишены любви и заботы, из-за чего у многих детей появились психические расстройства. Многие американцы ощутили это на себе, когда после краха коммунизма в 1989-1990 годах они стали усыновлять сирот из стран советского блока.

С крахом церкви и семьи советское общество охватил хаос. В 1920 году Россия стала первой страной, разрешившей аборты по любой причине. Однако беспризорников становилось все больше, распространялись венерические заболевания, трудовые ресурсы и численность населения сокращались, рушились жизни людей. Но устранять эти проблемы государство могло только новыми инструментами подавления, принимая суровые законы, направленные на укрощение дикости в обществе, освободившемся от накладываемых церковью и семьей ограничений.

К моменту прихода к власти Сталина хаос стал настолько разрушительным, что он ввел ряд драконовских мер, полностью запретив аборты, усложнив процедуру развода и объявив вне закона гомосексуализм.

Однако духовный и нравственный хаос привел к тому, что в России самое большое в мире количество разводов. Эта тенденция сохраняется по сей день вместе с опасным снижением рождаемости.

Поэтому Владимир Путин прекрасно осознает, с какими кризисами столкнулась его страна, и знает, что надо что-то делать.

В предложениях Путина есть настораживающие моменты. Во-первых, политики и их прихлебатели из религиозных институтов легко могут воспользоваться церковью, чтобы поддерживать или карать переходный политический порядок и его политику, либо чтобы сохранять какую-то особую культуру, отличную от всеобщего божьего Царства праведности, справедливости и духовной радости.

Американский политический философ ХХ века Рассел Кирк (Russell Kirk) дошел до самой сути этой проблемы, когда написал, что «духовный беспорядок приводит к политической анархии».

Чтобы духовный порядок взял верх, церковь нельзя делать национализированным институтом. Она должна быть «посольством» царства небесного на земле, всеобщим по своему охвату. Ее следует считать фундаментом, а не просто удобной опорой для той или иной политической повестки. Она должна быть сердцевиной общества, а не позолоченной оберткой. Она должна давать определение нации, обществу и культуре, а не зависеть от них.

Коварно действует Путин или мудро, но он скорее всего на правильном пути. Он оказал услугу своему обществу, настояв на возврате к вере в бога, а также отдав дань уважения и воздав почести тем, кто в прошлом твердо держался за веру.

Среди таких людей пожилой крестьянин, которого как-то раз встретил Александр Солженицын и задал ему вопрос: «Что не так с нашей страной?»

Старик ответил просто, но очень глубоко: «Люди забыли бога».