В колонке для газеты «Уолл-стрит джорнел» автор Джерард Бейкер утверждает, что история Ахмода Арбери вновь и вновь преподает нам урок на важную тему: что можно и что нельзя говорить о расе и преступности в Америке. Статья платная — чтобы ее прочесть в Интернете, нужно заплатить деньги. Но вот отрывок:
«Вы наверняка уже слышали об Ахмоде Арбери (Ahmaud Arbery) — в феврале 25-летнего чернокожего парня застрелили на улице в Брансуике, штат Джорджия. Поначалу прокуратура отказалась выдвигать обвинения по этому делу, сочтя, что предполагаемые преступники, отец и сын Грегори и Трэвис Макмайклы (Gregory, Travis McMichael), оба белые, применяли законную силу. Но затем всплыло видео инцидента: в нем Макмайклы застреливают бегущего по улице безоружного чернокожего мужчину в упор. Теперь обоим предъявлено обвинение в убийстве.
Но вы наверняка не слышали о трагедии Пола и Лидии Марино. Это была такая супружеская пара пожилых людей, 86 и 85 лет от роду. И оба были застрелены неделю назад, когда они посещали кладбище для ветеранов в городе Бер, штат Делавэр, где покоится их сын, умерший в 2017-м году. Властям пока не удалось установить мотивы, из-за которых стариков застрелили. Но тем не менее был обнаружен подозреваемый — Шелдон Фрэнсис, 29-летний чернокожий американец. Впоследствии его найдут мертвым после перестрелки с полицией.
Насколько я могу судить — а я сужу по наборам статей на эту тему в газетах и по поиску в Интернете — смерть супругов Марино, двух белых людей, прошла для СМИ столь же незаметно, как перед этим их жизнь. А вот смерть мистера Арбери, напротив, стала для СМИ кладом. Люди, которые контролируют наше общение в публичной сфере, решили сделать из этой смерти момент для изучения в школах.
Убийству и его подоплеке были посвящены миллионы слов. Как его только ни называли — вплоть до «линчевания». Нам в очередной раз напомнили о неравном и унизительном обращении с меньшинствами. Сказали, что убийство для молодых американских негров — повседневная реальность. «Обучающий момент» превратился в непрерывную и повсеместную серию лекций о глубоко расистских корнях Америки.
Всей правды об убийствах мы еще не выяснили. Гибель мистера Арбери была безобразной: что бы он ни делал на улице тем солнечным днем, как уверяют убийцы и их соседи, смертельной пули он явно не заслуживал. Был ли у убийц расистский мотив, мы скоро узнаем.
Может так статься, что и убийство пары Марино было случайным актом насилия, делом рук маньяка или банальным грабежом, который, вопреки первоначальному плану, превратился в дикое убийство. Но как бы дела ни обстояли на самом деле, бьюсь об заклад, мы не услышим о каких-то новых расследованиях по этому делу".
Конец цитаты из Джерарда Бейкера.
Факты подгоняют под "нарратив"
Бейкер далее цитирует самую свежую статистику департамента юстиции (самая свежая — за 2018-й год), показывающую, что чернокожие в два раза чаще становятся жертвами «преступлений ненависти» против них, чем белокожие жители США. «Но если вы сделаете в цифрах поправку на относительные размеры черного меньшинства и белого большинства в населении США, — пишет Бейкер,- то вы увидите: черные на 50 процентов «пере-представлены» своей долей в среде убийц, движимых расовой ненавистью, в то время как белые на 25 процентов «недопредставлены».
Мысль, которую Бейкер пытается донести до своего читателя, — речь идет о нарративе, о том, в какое общее повествование мы укладываем факты. А если быть совсем откровенно точным: убийство черного бегуна трусцой Ахмода Арбери — и вправду жуткая история — хорошо резонирует с уже господствующим в СМИ нарративом о страдающем черном населении. Убийство Арбери стало еще одной возможностью педалировать все тот же нарратив. Но напоминание о статистике убийств — это не просто желание со стороны Бейкера задать вопрос «А как насчет?…» Это вполне разумная постановка вопроса по поводу того, как мы говорим о преступлениях на почве ненависти в наших масс-медиа. Он говорит: ни один честный человек не может отрицать, что антинегритянский расизм существует в США. Но, продолжает он, систематическое искажение фактов, выбор историй для рассказа (а также и для умолчания), рутинное исключение из повествования противоречащих заранее определенному выводу фактов — все эти вещи делают разговор о расизме намного труднее.
Сфера запрещенного
Муса аль-Гарби, колумбийский социолог, набрал очень интересную коллекцию мыслей по поводу того, что же является определением «расизма». Он признает: очень хорошо, что в нашем обществе расизм стигматизирован, что быть расистом — стыдно. Но поскольку обвинение в расизме может резко понизить «социальную капитализацию» того, против кого оно выдвигается, само это обвинение стало можно использовать как некий рычаг. Этакий инструмент для того, чтобы поднять свою значимость и понизить значимость другого. Сфера того, что считается «расистским», а значит запрещенным, стала все больше расширяться. И вот, она расширилась до такой степени, что теперь можно прослыть расистом на основании какой-нибудь «микроагрессии» или заметного только самым ранимым натурам «скрытого намека».
Одной из самых неприятных сторон этого «сползания в подозрительность» — оправдываемого внешне благородным желанием придать «цветным» больше власти — такой отталкивающей стороной стала растущая агрессивность либеральных белых. Именно относительно обеспеченные, высокообразованные либеральные представители белого населения, как правило, больше всех усердствуют в гонениях на вдруг ставшие неприемлемыми «расистские намеки» (имеется в виду, например, отказ от политкорректного выражения «коренной американец» вместо старого «индеец», отказ от политкорректной формулы «афро-американец» и т.д. — прим. ред.).
"Прогрессивные" белые против обычных белых
Статистические данные показывают, что либеральные, образованные белые намного более щепетильны и способны разглядеть расизм в естественном бытовом поведении человека, чем сами предполагаемые жертвы — чернокожие и выходцы из Латинской Америки (латиносы). Исследователь Аль-Гарби замечает даже, что белые элиты так торопятся проявить свой антирасизм, что они не слушают своих подзащитных — черных и латиносов.
Больше того:
«Белые элиты играют явно преувеличенную, не полагающуюся им с демократической точки зрения роль в определении того, что же является расизмом, — и в научных кругах, и в масс-медиа, и в культуре в целом. Используя это, они очень вольно обращаются с определением того, что можно назвать расизмом, а что — нет. Обвинения в расизме часто используются для того, чтобы продвигать представления и интересы этой самой политкорректной белой элиты. Вместо того, чтобы и в самом деле демонтировать «белое превосходство» и усилить голос «цветных» меньшинств, «антирасистские» усилия все чаще направлены на то, чтобы устранить конкурентов у «хороших белых», позволив этим самым политкорректным хорошим белым сконцентрировать всю власть в своих руках. Обвинения в расизме чаще всего бросаются политическим оппонентам этих самых «хороших белых» — карьерно ориентированных, образованных белых «прогрессистов». Доходит до того, что не согласные с такими своими защитниками чернокожие или цветные диссиденты объявляются «предателями своей расы» (тут играет свою роль и то, что в среднем черные и латиносы оказываются намного более социально консервативными и религиозными людьми, чем белые, в особенности белые прогрессисты).
Вот эта воинственность белых прогрессистов, как пишет Аль-Гарби, и толкает некоторых белых избирателей голосовать за таких кандидатов, как Дональд Трамп. Больше того, отмечает Аль-Гарби, доступные исследовательские данные показывают, что от пресловутых микроагрессий (неудачных высказываний в адрес меньшинств, которые могут показаться обидными — прим. ред.) ущерба меньше, чем от того, как самых цветных делают гиперчувствительными к любым проявлениям того, что может показаться бытовым расизмом. А цветным как будто нарочно внушают, что расизм готов в любой момент выпрыгнуть из прошлого и напасть на них. Получается, что курсы по «борьбе с дискриминацией» ведут не к снижению, а как раз к росту неприязни разных расовых групп друг к другу.
Антирасизм как статусный маркер
Аль-Гарби утверждает, что люди, занимающиеся антирасистской деятельностью, должны поменять свои подходы. В настоящий момент показной антирасизм — это всего лишь статусный маркер. Такой саморекламный антирасизм, по мнению Аль-Гарби, не имеет отношения к защите меньшинств, а является методом, которым высокостатусные белые утверждают свое превосходство, спуская низкостатусных белых еще ниже по социальной лестнице — показывая им их «расистское» место.
Эта тема тесно связана с утверждением Джерарда Бейкера насчет того, как масс-медиа освещает преступления на почве ненависти. Статья Бейкера заставила меня вспомнить о том, что я писал в 2002 году насчет Мэри Стахович (Mary Stachowicz).
Слышали ли вы о ней когда-нибудь? Да наверняка не слышали. Мэри Стахович была полькой, католичкой средних лет, жила в Чикаго. И вот она просто спросила своего соседа — девятнадцатилетнего гея — почему он предпочитал мужчин женщинам. Парень избил ее по-страшному, пытал, а потом убил. Он даже не удосужился как следует избавиться от трупа: просто запихнул тело жертвы в узкие антресоли, где лежала электропроводка. Это было настоящее преступление ненависти. Но почти никто тогда его не заметил. Я тогда написал:
«Те самые американские масс-медиа, которые превратили в «дело всей нации» убийство Мэтью Шепарда (студента-гомосексуалиста из университета штата Вайоминг, убитого в 1998 году двумя молодыми людьми по мотивам неприязни к геям — прим. ред.), — те же самые масс-медиа почти ничего потом не сказали об убийстве Мэри Стахович. Как потом они почти ничего не сказали о Джесси Диркхайзинге (Jesse Dirkhising) — 13-летнем мальчике, изнасилованном, а потом замученном до смерти через удушение гомосексуалистами в 1999 году.
Эндрю Салливан (Andrew Sullivan), являющийся одним из самых громогласных защитников прав гомосексуалистов в нашей журналистике, написал в 2001-м году в статье для журнала «Нью рипаблик»:
«В течение нескольких месяцев после убийства Мэтью Шепарда аналитическая служба Nexis зарегистрировала 3 007 статей о его гибели. Между тем об убийстве Диркхайзинга было зарегистрировано всего лишь 46 статей. В течение всего минувшего года, наши газеты „мейнстрима" (прежде всего общенациональные издания типа The New York Times, Wall Street Journal и т.д.) разместили о гибели о гибели Диркхайзинга всего одну статью. „Бостон глоб", „Нью-Йорк таймс", „Лос-Анджелес таймс" полностью проигнорировали этот инцидент с Диркхайзингом. Между тем в тот же период „Нью-Йорк таймс" разместила 45 статей о Шепарде, а „Вашингтон пост" — 28. Это не просто реальный разрыв в степени интереса прессы. Это поразительный, жуткий разрыв».
Почему так произошло? Смерти Диркхайзинга и Стахович не вписались в нарратив (про плохих белых гетеросексуалов и хороших чернокожих плюс являющихся исключительно жертвами геев — прим. ред.). Не впишутся в него и смерти Пола и Лидии Марино, если вдруг выяснится, что их чернокожий убийца таки действовал по мотивам расовой ненависти до того, как убить самого себя.
Необходимое пояснение
Хотя мы еще многое можем узнать из дальнейшего расследования, все известные факты свидетельствуют, что убийство Ахмода Арбери было расово мотивированным убийством. А районный прокурор и вправду пытался направить расследование не в ту степь, чтобы выгородить мужчин, застреливших Арбери. Так что, не поймите меня неправильно: если высокая вероятность обернется точной уверенностью, то это было просто жуткое преступление, и я первый его осуждаю. Делу надо будет уделить серьезное внимание, а злодеев покарать. И в этом случае протестующие — правы, когда требуют справедливого возмездия.
Но все же, все же, все же: долговременная привычка масс-медиа считать некоторых жертв преступлений на почве ненависти более достойными внимания, чем других — эта привычка делает наш народ все более скептическим к «нарративу» СМИ, а то и заставляет его просто ненавидеть. И опять-таки: не грех и указать на этот хронический сбой в том, как масс-медиа «лепят» статьи, связанные с расизмом и ненавистью в Америке.
Последнее замечание вдогонку к сказанному: я знал, что меня начнут ругать в комментариях читателей, и так оно и случилось. Позвольте повторить: я считаю возмутительным то, что случилось с Арбери, а также попытку замять это дело со стороны районного прокурора. Протесты — справедливы. Но некоторым из вас нужно понять: на свете много истин, и несколько утверждений могут быть справедливыми одновременно, не исключая истинности друг друга.
