Вам наверняка не понравится то, что сейчас прочтете. Вы небось даже разозлитесь. Но что, если я вам скажу, что Путин — один из самых последовательных сторонников демократии во всем современном мире. Что скажете, правда или вранье? Давайте взглянем на факты.

Этот парадоксальный вывод стал очевидным, лишь когда перед миром встала невидимая угроза биологического вируса, который одновременно подчеркнул и в то же время усугубил все недостатки нашего мира — от дисфункции систем глобального управления до хронических диспропорций экономического развития, ширящейся информационной анархии, неявного социального неравенства и расовой, этнической и религиозной напряженности. Общества по всему миру к великому своему изумлению осознали, что системы слабых связей и сигналов, рассредоточенный контроль, местное самоуправление, делегирование суверенитета на наднациональный уровень, тотальный плюрализм — все они замечательно работают в некоем «земном раю», но исчезают при первой же угрозе существованию — словно фата-моргана, атмосферная оптическая иллюзия из множества смещенных изображений реальных объектов. Тот, кто во время благополучия считает, что невзгоды остались в прошлом, глубоко заблуждаются.

Не в пример всему вышесказанному, путинская Россия оказалась на удивление организованной и устойчивой. Кроме того, на этот раз она смогла обойтись без полчищ монгольских всадников, «генерала Мороза», Сталина или его Гулага. Благодаря своей готовности к кризису, Кремль достиг впечатляющих показателей эффективности и даже оказал широкомасштабную гуманитарную помощь другим пострадавшим странам — от Италии до Соединенных Штатов. Вопрос, что же помогло России?

Может, это мы приучили Россию к постоянному кризису и натренировали российскую демократию, вынуждая ее вырабатывать упреждающий иммунитет к угрозам, с которыми сами мы столкнулись лишь недавно — например, ложь и политические манипуляции, угрозы безопасности, экономические беспорядки и неуправляемые катаклизмы. Эти «четыре всадника» вписываются в круг проблем, с которыми российская система управления и лично Владимир Путин сталкиваются годами. Но даже этих обстоятельствах Кремль упорно придерживается демократического общественного порядка, избегая искуса скатиться в тоталитаризм 20-го века. Все эти годы мы считали московский режим чересчур жестоким и авторитарным; теперь же стало ясно, что мы жили в совершенно разных реальностях и сравнивать можем лишь понятия одного поля.

Вот уже много лет русские в политике и СМИ держат глухую оборону. Западные СМИ, механизмы мягкой силы, отдельные политики и государственные чиновники привыкли относиться к России как к удобному инструменту для повышения собственного рейтинга и увеличения своих доходов. Вольно или невольно, Россия давно играет роль врага. В эпоху липовых новостей это стало очевидным даже для тугодумов. Наивно полагать, что Москва этого не замечает или не предпринимает контрмер. Вот причина, почему Кремль стремится к суверенному информационному пространству и уделяет повышенное внимание социальным сетям и контрпропаганде в государственных СМИ, жестко контролирует оппозиционные структуры и их финансирование из-за рубежа и старается не допускать вмешательства во внутренние дела государства, а порой даже настаивает на отживших свое нормах международного права. Примечательно, что, столкнувшись с аналогичными новыми угрозами в информационном пространстве, США выдвинули идеи еще более экстремальные, учитывая недавние попытки Дональда Трампа подавить платформы соцсетей, критикующие его политику.

Что же касается безопасности, то ситуация во многом сходится.

Политика США и НАТО, направленная на стратегическое окружение России, дестабилизацию российской геополитической обстановки (включая республики бывшего Советского Союза) и поддержку, тайную или явную, любых антироссийских сил, вынудила Путина разработать соответствующие политические меры — вплоть до укрепления армии и сил безопасности, которые доказали свою успешность как в борьбе с международным терроризмом, так и в «разумном» контроле над стихийными протестами внутри страны. Как бы то ни было, Россия не видела ничего похожего ни на движение желтых жилетов во Франции, ни на недавние протесты, прокатившиеся по всей Америке.

Экономические неурядицы из-за коронавируса нанесли серьезный ущерб всем странам мира по отдельности и мировой экономике в целом. Примечательно, что это благодаря нашим неустанным усилиям к разрыву экономических связей Россия подготовилась гораздо лучше многих других. Все потому, что часть проблем, с которыми мы только столкнулись, Россия уже преодолела из-за экономических санкций — они действуют с 2014 года — и их экономического вреда. Как раз тогда Владимир Путин взял долгосрочный курс на экономическую независимость России — насколько это было выполнимо практически — от импортных продуктов питания, сырья и компонентов. Правительство усилило экономическое регулирование и перешло на более социально ориентированную политику, чтобы решить наиболее насущные проблемы, обрушившиеся на простых граждан из-за санкций.

В минуту страха и опасности мы охотнее верим в чудеса, но это отнюдь не чудо.

Распад Советского Союза, его последствия и то, как с Россией обошлись западные страны, научили путинский режим жить в состоянии постоянного катаклизма. Он нащупал инструменты для управления хаосом — а это топливо наших дней — в целом сохраняя демократические принципы общественной жизни. За последние 30 лет такого не переживала ни одна западная страна. Более того, нет никаких сомнений в том, что именно усиливающееся давление на Россию подтолкнуло ее к конституционной реформе — Путин объявил ее незадолго до пика пандемии коронавируса, и вскоре она начнется, как только ситуация разрешится. Путин назвал 1 июля «вполне подходящим» днем для всенародного голосования по конституционным поправкам — и это смелое начало процесса преобразований, вопреки всем трудностям текущего момента.