Недавние президентские выборы в Молдавии стали для Москвы неприятным поражением. Не секрет, что Кремль надеялся на продолжение президентства Игоря Додона, который, в отличие от своей соперницы и победительницы Майи Санду, считается пророссийским политиком. Мои слова не попытка «за всем разглядеть Россию». Додон сам откровенно выступал за более тесные связи с Москвой, за вступление в Евразийский экономический союз, а также за постепенное согласование молдавских законов и предписаний с Россией. Майя Санду, напротив, поспешила потребовать вывода российских «миротворцев» из Приднестровья. Не порадовало Москву и другое ее заявление: она отказалась платить 7,24 миллиарда долларов, которые Молдавия задолжала, по мнению Газпрома.
Нежелание платить вызвано тем фактом, что в основном это те долги, которые давно наживает Приднестровье (из общей суммы на него приходится около 6,68 миллиардов долларов). Это квазинезависимое государство, которое юридически остается частью Молдавии, но фактически живет под протекторатом России. Российские войска находятся там с начала 90-х годов. Неопределенный статус Приднестровья сказывается как раз в таких областях, как газоснабжение, где сложилась странная ситуация.
Дело в том, что приднестровским электростанциям для производства электроэнергии требуется газ, который они получают по договору между Газпромом и Молдовагазом из России. Но приднестровский Тираспольгаз не платит молдавскому Молдовагазу. Причем все платежи за газ (и так установленные ниже границы затрат), которые отчисляются в Приднестровье, остаются Тираспольгазу. Ситуацию осложняет еще и то, что Газпрому принадлежит контрольный пакет (50% плюс одна акция) Молдовагаз, и он контролирует еще около 13%, которые в этой компании принадлежат Тирасполю.
С большой долей преувеличения можно сказать, что Газпром сам себе поставляет газ, за который остается должен, потому что большая часть поставляемых объемов (около двух миллиардов кубометров из общих 3,2 миллиардов) отправляются в Тирасполь, который не платит. Газпром сам отстаивает эту систему на собрании акционеров. Ясно, что имеет место, мягко говоря, нестандартная практика, которую вряд ли можно назвать рациональным хозяйствованием, а кроме того, явный конфликт интересов. Шизофрению ситуации подтверждает и то, что Газпром судится с Молдовагазом, то есть компанией, которую контролирует, в международном арбитраже в Москве.
Получается, что молдавская сторона должна заплатить за российский газ два раза. Сначала — при получении электроэнергии, которую импортирует из Приднестровья по стандартным рыночным ценам, а потом, заплатив за российский газ, который используется для производства этой электроэнергии.
Однако молдавская сторона согласна с дальнейшим ростом долга, поскольку отказ от него означал бы фактическое признание независимости Приднестровья. Заблокировать договор между Молдовагазом и Газпромом, судя по всему, Молдавия сама не может, хотя в ее распоряжении есть недавно построенный трубопровод из Румынии мощностью полтора миллиарда кубометров. Но и для Газпрома ситуация складывается непросто хотя бы потому, что Молдавия для него — интересный рынок, сопоставимый, например, с Финляндией.
Газ не единственный спорный момент в экономических отношениях между Россией и Молдавией. Время от времени Москва вводит эмбарго на ввоз молдавских продуктов питания. Российский рынок для местных производителей остается главным, и поэтому они очень страдают от подобных запретов. Например, в 2010 году главный российский санитарный врач, известный Геннадий Онищенко, заявил, что молдавским вином можно красить заборы. Своего рода правилом для таких санкций стало то, что молдавские вина запрещались за несоблюдение норм, а приднестровских запреты не касались.
Правда, в этой сфере ситуация чуть проще, чем в газовой, но уж точно нельзя говорить о полном отсутствии проблем. Сказывается тут и тот факт, что Молдавия переходит на стандарты, принятые в Европейском Союзе, а Россия соблюдает свои собственные, основанные еще на советских ГОСТах. Они очень детализированы, а в сочетании с современными поправками порой просто невыполнимы. Немаловажно и то, что не всегда качество молдавской продукции достаточно высоко. Запреты на экспорт молдавских товаров вводят каждый раз, когда между Молдавией и Россией обостряются политические разногласия, и тем не менее нельзя утверждать, что Россия полностью выдумала свои требования. На самом деле когда выгодно, российские власти вспоминают о стандартах, а когда нужно — закрывают на них глаза.
Прежнему президенту Игорю Додону Россия шла во многом навстречу, в том числе предлагая беспошлинный режим и быстро выдавая лицензии на импорт продуктов питания (ничего другого в Россию из Молдавии не привозят). Теперь можно ожидать, что с новым президентом Россия будет вести себя сдержаннее.
Проблемы, касающиеся экономических отношений двух стран, говорят о том, что воспринимать постсоветское пространство исключительно как сферу доминирования России, которая вольна там делать что захочет, — значит упрощать ситуацию. Отношения на этом пространстве царят очень сложные. Они отягощены историческим наследием советской эпохи, а теперь — и новыми игроками и правилами. И очень часто Россия оказывается в роли того, кто не знает, как действовать в совершенно новой для себя ситуации.
