Апостроф: Вопрос к вам, как к военному. Что будет с Харьковом? Безвластие сейчас возможно или как-то страховалась команда Геннадия Кернеса? Ведь Харьков — это близость к России: ментально, политически, территориально.

Сергей Кривонос: Царство небесное умершему, но нам живым надо работать и жить дальше. Последние месяцы в Харькове, когда появлялась информация, что господин Кернес вернется и сможет возглавить процессы, — это сдерживало от расшатывания в Харькове. Сейчас мы понимаем, что будут выборы, а перед ними будет избирательная гонка. Это затягивает процесс. А с учетом коронавируса становится непонятно, когда в Харькове будет избран новый мэр.

Поэтому все политические силы, которые непосредственно присутствуют в Харькове, готовились к выборам. Они понимали, что это возможно, с учетом того, что его три месяца никто не видел, или показывали только его фото. Политические силы активизировались, и они готовятся к следующим выборам.

Проукраинская прослойка, которая есть в Харькове, обеспокоена ростом колебаний в сторону России, поднятия голов пророссийских сил. Они возмущены тем, что будет дальше, — сможет ли государство их защитить? И я говорю: «да». Сможет, однозначно. Мы Харьков удержали в 2014 году, удержим и в 2020, и в 2021. Сил и средств для поднятия уровня безопасности и поддержания уровня безопасности в стране достаточно.

— Вы говорите о том, что пророссийские силы поднимают головы. Это когда началось: в 2020 или 2013-2014 годах?

— 2013 и 2014 года — это отдельная история. Я говорю о том, что сейчас, о 2020 годе. У меня большое количество друзей и коллег, которые проживают в Харькове. И они обеспокоены, чтобы государство не потеряло свои позиции Украины в Харькове.

— Кто там может расшатывать ситуацию?

— С учетом того, что пророссийских сил достаточно, и близость границы позволяет, часть Харькова до войны была связана бизнесом с Российской Федерацией. Этот бизнес в своем большинстве значительно уменьшил влияние на население. Частично население уже не зарабатывает те деньги, которые оно зарабатывало. Рынок сбыта потерян, рынок сырья потерян. Нет способностей зарабатывать.

Плюс надо учесть, что идет постоянная информационная атака на население наших приграничных областей. Не только на них, но прежде всего — на пограничье, где украинские телевизионные каналы практически отсутствуют в бесплатном доступе. А российских каналов в бесплатном доступе огромное количество. Идет мягкая экспансия со стороны Российской Федерации по формированию российских ценностей и российской идеологии у местного населения.

Это идет, и никак не тормозится со стороны государства, которое прикрывается гласностью и демократией. Свобода слова во время войны? Президент четко сказал, что у нас гибридная война с РФ. Если у нас война с Российской Федерацией, то должны быть определенные ограничения. Государство должно усилить защиту граждан даже в информационном пространстве.

— Почему это не делается? МинСтець (Юрий Стець — украинский политик и журналист. Министр информационной политики Украины и член СНБОУ, — прим. ред.) работал и что?

— В министерстве информационной политики — МинСтець — процессы были. Были потрачены средства, но результатов активной борьбы за умы и сердца нашего народа не было. Пожалуй, МинСтець больше работал на имидж руководства, чем на борьбу за свой народ. К сожалению, есть такая проблема.

Так и сейчас. Информационная политика больше направлена на повышение уровня способности власти — они такие красивые, они такие хорошие. На самом деле о народе никто не думает.

— Это просто PR-служба верхушки руководства?

— Совершенно верно. Вместо того, чтобы общаться с народом и четко доводить те месседжи, которые нужно. Этого нет. Любой информационный месседж делится на три этапа: подготовка месседжа, сам месседж и сопровождение. У нас подготовки к восприятию определенной информации в собственной аудитории нет. У нас дается месседж, но каким бы он ни был крутым, месседж дали и молчат. Не разложили по полочкам, не разжевали. Сопровождение нет.

Задача любой политической силы, которая сейчас есть в оппозиции — не повысить собственный рейтинг, а поднять антирейтинг существующей власти. Поэтому они всеми силами и средствами показывают, насколько все плохо. Вместо того, чтобы объединиться как нация, мы разъединяемся. Я не защищаю ни тех, ни других. Но если вы молчите, то за вас говорят. Золотое правило пропаганды: прав тот, кто говорит первым. Второй всегда оправдывается. Эта технология существует уже более 100 лет. И она подтверждается.

— Вы говорите о пропаганде в контексте Харькова или о прифронтовых районах?

— Я говорю и о Харькове, и о приграничных районах с РФ, и о прифронтовых районах.

— Какая тогда информационная ситуация? Вы давно были в Харькове?

— Был там две недели назад. Мы проводили там презентацию нашего законопроекта о территориальной обороне. Мы встречались с сознательными активными гражданами, которые хотят, чтобы она была создана, и поддерживают наш законопроект. Отдельно мы общались с ними по беспокойству из-за роста пророссийских настроений среди населения.

— Кто тогда эти пророссийские настроения там распространяет? Кто является этими пророссийскими силами?

— Посмотрите на результаты выборов. Какие силы пришли к власти и заняли ключевые позиции? Как раз не «Европейская солидарность», не «Голос», а ОПЗЖ (партия Оппозиционная платформа — За жизнь, — прим. ред.). Именно они это поддерживают и влияют на ситуацию в городе.

— ОПЗЖ больше всего в Харькове влияет на эту историю?

— Да.

— Как думаете, как будут распределяться силы? Насколько сильная там команда Кернеса?

— Команда давно сформирована, она давно работала. Если убрать политические нюансы, то состояние даже дорог в Харькове значительно лучше, чем в Киеве. Сравнить киевские парки и харьковские просто невозможно.

— Это говорит о крепком хозяйственнике. Но мы больше говорим о политической составляющей.

— Да, это был крепкий хозяйственник, который четко знал золотое правило еще со времен Древнего Рима — хлеба и зрелищ. Вот он давал хлеба и зрелищ, и все молчали. Но политические предпочтения как раз были неоднозначными. Сказать, что он был чисто пророссийским — нет. Он имел свои интересы, но определенные силы, которые с ним работали, имеют пророссийское корни.

— Больше всего его упрекают в той встрече в 2014 году, после которой таинственно за одну ночь все придумали. Тогда он не сдал Харьков, за что его надо благодарить. А потом все тихо продолжалось 7 лет.

— Сказать, что это чисто заслуга покойного господина Кернеса — нельзя. Еще активно работали наши патриотически настроенные представители спецслужб. Именно они не позволили этого. Плюс патриотически настроенные граждане, которые, объединившись, смогли и силовым, и народным методом выгнать эту сволочь, которая пыталась тогда захватить эту власть в Харькове.

— То есть были какие-то договоренности или переговоры, или какое-то давление и шантаж, о которых мы еще не знаем?

— Да.

— Можете назвать другие подобные опасные регионы?

— Среди таких регионов, где информационно пытаются расшатать ситуацию, возможно, Одесса. Это также Запорожье. Там борьба сейчас идет на уровне власти относительно выборов руководства области. В Сумах вопрос также состоит в том, что ситуация расшатывается, но там еще не критично, чтобы мы были уверены, что эта позиция будет удержана.

Россияне постоянно меняют информационную политику, влияние. Они обрабатывают людей не только через телевидение. Они спонсируют определенные фонды, определенные политические партии посредством каких-то там 3, 4, 5 каналов. Как раз те, кого они спонсируют, являются теми толкателями той 5-й колонны и тех российских ценностей, которые существуют. Основной акцент идет не на молодежь, которую, видимо, информационно труднее исправить через телевидение, а на старшее поколение. Формирование точки зрения о счастливом прошлом как раз и является основным принципом. Опять же, это психологическая манипуляция, потому что люди, которые жили при Советском Союзе, вспоминают все самое лучшее. Так ментально есть.

— Далеко ходить не надо, у меня недавно был эфир с Нестором Шуфричем. Я его спрашивала, как миллиардеры могут ностальгировать по СССР и колбасой по 2.20? В концлагерях сотни людей замучены, но мороженое было 20 копеек.

— А был большой выбор колбасы? Была останкинская, докторская, русановская. Может, еще было 2-3 вида, но за ними надо было очередь выстоять, чтобы их получить. Не с чем сравнить, это, во-первых. Во-вторых, что касается ностальгии. Почему в Эстонии, например, восприятие СССР значительно жестче? Потому что Эстония не столь длительное время была под советской властью, а до этого за короткий срок огромное количество эстонцев было выселено или убито на территории Эстонии. Почему на западе Украины восприятие советской власти более негативное? Потому что для них советская власть началась в 1939 году, а в 1941, когда при отступлении советской армии тысячи людей были убиты или зверски замучены — она себя показала. Люди, которые это помнят, живы. Если взять в процентном соотношении количество людей, погибших на территории других областей, то их гораздо больше. Но это скрывали, об этом молчали. А те, кто об этом говорил, имели огромные проблемы.