В воскресенье, 3 января, вступающий в должность советник по национальной безопасности избранного президента США Джо Байдена заявил, что новая администрация быстро предпримет меры для продления последнего крупного действующего договора с Россией по ядерным вооружениям. Однако в то же время она постарается заставить президента Владимира Путина заплатить за то, что представляется крупнейшим в истории взломом компьютерных сетей американских государственных органов.

В своем интервью на телеканале CNN Джейк Салливан (Jake Sullivan), который в свои 44 года станет самым молодым советником по вопросам национальной безопасности США более чем за полвека, также сказал, что, как только Иран снова начнет соблюдать условия ядерной сделки 2015 года — в согласовании которой Салливан участвовал при президенте Бараке Обаме — будут проведены «дальнейшие переговоры» по ракетному потенциалу страны. 

«В ходе этих более широких переговоров мы сможем в конечном итоге установить ограничения на иранские технологии производства баллистических ракет, — заявил Салливан. — Именно этого мы намерены попытаться добиться с помощью дипломатии».

Он не упомянул, что предыдущее соглашение не распространялось на ракеты, потому что иранцы не согласились ни на какие ограничения касательно их разработки или испытаний. Чтобы выйти из тупика, ООН приняла резолюцию с довольно расплывчатыми формулировками, призывающую Тегеран проявить сдержанность. Иранцы заявили, что она не имеет обязывающего характера, и проигнорировали ее.

Эти два заявления, вместе взятые, демонстрируют, насколько быстро новая администрация готова погрузиться в решение двух сложных вопросов в области контроля над вооружениями, хотя одновременно с этим Байдену придется бороться с пандемией коронавируса и вызванными ею экономическими потрясениями. Между тем процесс решения первого вопроса — продление СНВ-3 — будет осложнен обещанием Байдена гарантировать, что Москва заплатит за хакерскую атаку более чем на 250 американских правительственных и частных сетей — за вторжение, которое теперь представляется гораздо более масштабным, чем эксперты поначалу полагали.

Байден заявил, что после того, как правительство формально определит, кто несет ответственность за атаку, «мы ответим и, возможно, ответим тем же». Но это влечет за собой необходимость принимать меры по наказанию России, одновременно с этим сохраняя СНВ-3 — пережиток эпохи, когда в отношениях между этими двумя странами главную роль играла проблема ядерного, а не кибернетического оружия, — и предотвращая начало новой гонки вооружений.

Салливан назвал контроль над вооружениями одной из тех немногих областей, в которых Москва и новая администрация могут сотрудничать. Продление договора, которое не требует никаких действий со стороны Сената, станет первой проверкой возможности такого сотрудничества. 

Президент Трамп, который за последние четыре года вышел из нескольких других договоров с Россией, поначалу настаивал на том, чтобы к этому двустороннему соглашению присоединился также и Китай, а иначе Соединенные Штаты не продлят его, когда 5 февраля истечет срок его действия. Позже Трамп отказался от этого требования. Но в течение нескольких недель, предшествовавших выборам, переговоры о продлении соглашения утратили динамику — или из-за новых требований Америки, или из-за того, что россияне пришли к выводу, что Трамп, вероятнее всего, проиграет.

«Нам необходимо будет разобраться с вопросом продления договора в интересах Соединенных Штатов», — сказал Салливан.

До сих пор между представителями Байдена и россиянами не было дискуссий касательно этого договора, как сообщили чиновники переходного периода. Салливан объяснил это традицией «одного президента в каждый момент времени». 

Четыре года назад дискуссии между российским послом в Соединенных Штатах и первым советником Трампа по вопросам национальной безопасности Майклом Флинном (Michael T. Flynn) послужили причиной начала расследования взаимоотношений той администрации с Россией. Команда Байдена заявила, что до полудня 20 января она будет старательно избегать контактов с иностранцами по любым значимыми вопросам.

Идея о том, чтобы попытаться заключить отдельное соглашение с Ираном по его ракетам, не нова, однако Трамп не предпринимал никаких попыток обсудить ограничения после того, как в середине 2018 года Соединенные Штаты вышли из ядерной сделки.

Салливан и Дэниэл Бенайм (Daniel Benaim), который был советником Байдена по делам Ближнего Востока, когда тот еще занимал должность вице-президента, написали в своей статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs в мае, что при новом президенте Соединенные Штаты должны «немедленно восстановить ядерную дипломатию с Ираном и спасти то, что еще осталось от ядерной сделки 2015 года», а также работать с союзниками и Ираном над составлением «последующего соглашения». В то же время Соединенные Штаты должны поддержать так называемый «региональный курс» переговоров, которые будут включать Саудовскую Аравию — ключевого противника Ирана в регионе и одну из главных мишеней его ракетной программы.

Любая попытка воскресить иранскую сделку, несомненно, спровоцирует новую ссору с республиканцами, которые уже заявили, что Байден цепляется за провальный ядерный договор. Однако эта сделка никогда не была договором: это было исполнительное соглашение, из которого Трамп вышел, сделав соответствующее заявление, и восстановить его тоже можно указом президента. 

Ключевой вопрос заключается в том, готовы ли иранцы вернуться к старой сделке. Она была крайне непопулярна внутри Ирана, где многие считают, что Соединенные Штаты никогда не собирались позволять Тегерану пользоваться экономическими выгодами сделки. Кроме того, в скором времени в Иране будут проходить собственные президентские выборы, в которых одним из ведущих кандидатов станет консервативный офицер ВВС Ирана из Корпуса стражей Исламской революции. Возврат к ограничениям существующей сделки без получения какой-либо компенсации от Соединенных Штатов за решение Трампа вновь ввести санкции может оказаться политически невозможным до выборов.

Когда Фарид Закария (Fareed Zakaria) спросил Салливана о том, почему сделка 2015 года не принесла смягчения напряженности и развития сотрудничества с Ираном, тот отверг идею о том, что у администрации Обамы были какие-либо ожидания помимо того, чтобы наложить ограничения на ядерную программу Ирана.

«Нельзя сказать, что мы шли на это, думая, что мы уладим вопрос с ядерной программой и добьемся, чтобы Иран мгновенно изменил свое поведение, — ответил Салливан. — Мы считали, что, если нам удастся закрыть вопрос с иранской ядерной программой, после этого мы могли бы начать постепенно переходить к другим вопросам».

Однако именно Обама в 2015 году говорил, что, если закрыть вопрос с ядерной программой и во главе Ирана встанет новое руководство, — верховному лидеру Ирана аятолла Али Хаменеи сейчас 81 год, — можно будет достичь более широкого соглашения. «Очевидно, этого не произошло», — признал Салливан.