С Россией нас связывает не только географическая близость, но и многообразные исторические, культурные и экономические связи. Оглядываясь назад, мы видим и такие ужасающие провалы, как нацистская война на уничтожение в бывшем Советском Союзе и других странах Восточной Европы, и многочисленные взлеты, выразившиеся в успешном и долгосрочном сотрудничестве в торговле, культуре и науке. В настоящее время отношения Европейского союза и Германии с восточным соседом крайне отягощены.
«Дело Навального» стало еще одной кризисной точкой, оно многое поведало о нынешнем российском руководстве. Поэтому вопрос о том, как правильно вести себя с Москвой, вызывает напряженные споры. «Русский вопрос» привел к расколу в умах.
СДПГ также напряженно работает над поиском правильного курса, ведь по понятным причинам эта партия чувствует себя обязанной развивать восточную политику Вилли Брандта. Бесспорно, её принцип «изменение через сближение» сделал наш мир более безопасным и внес решающий вклад в единение Германии и Европы. Но сегодня восточной политике Вилли Брандта грозит опасность превратиться в пустой лозунг, в том числе и в том, что касается ностальгического заблуждения, будто эту политику можно один к одному применить и к сегодняшней ситуации. Потому что, как недавно заметил один умный комментатор, непродуманный призыв обратиться к опыту прошлого не учитывает то, чем действительно была восточная политика в то время. Кроме того, этот призыв игнорирует нынешние устремления Кремля.
Восточная политика Брандта сначала признала существующий статус-кво, а затем его изменила. Целью было мирным путем установить сбалансированные отношения с нашими восточными соседями. При этом ключ к взаимопониманию с ними находился только в Москве. Если, например, кто-нибудь хотел добиться снятия некоторых ограничений на поездки граждан ГДР на Запад, то для этого он должен был заручиться согласием коммунистического руководства в Кремле. Сегодня Германия воссоединилась, Польша, Литва, Чехия, Словакия и другие страны стали суверенными государствами, вместе с нами они входят в ЕС.
Кроме того, политика Вилли Брандта исходила из системы координат, основанной на конфронтации блоков, и помогала ее преодолеть. Сегодня же биполярный мир времен холодной войны — достояние истории. При взгляде на наших восточных соседей становится ясно: статуса-кво, который сегодня можно было бы признать, просто нет. Россия при президенте Владимире Путине проводит экспансионистский и конфронтационный курс, в основе которого лежит представление о том, что мир должен быть разделен на сферы влияния. При этом Кремль рассматривает Россия как державу, призванную надзирать за порядком на постсоветском пространстве. Это лишний раз доказал конфликт в Нагорном Карабахе.
В своем непосредственном окружении Москва создала целый пояс из неразрешенных конфликтов, аннексировав при этом украинский полуостров Крым в нарушение всех норм международного права. В Белоруссии Россия поддерживает диктатора, всеми силами цепляющегося за власть и подавляющего мирное движение к демократии и свободе, широко применяя насилие.
Москва во все большей степени загоняет себя в изоляцию, враждебно противопоставляя себя либеральной демократии и «Западу». В отношении ЕС Россия также ведет себе все более агрессивно. Хакерские атаки, предположительно заказное убийство грузина в Берлине или целенаправленные кампании дезинформации о коронавирусе — вот только несколько примеров из недавнего прошлого. Полный список длиннее.
Мы видим, что российское руководство не упускает ни одной возможности вбить клин между нами. После попытки отравления российского оппозиционера Алексея Навального наши отношения с Россией еще осложнились. Это происшествие явственно показало нам, как далеко готов зайти Кремль, чтобы не допустить укрепления оппозиции.
Агрессивное поведение Москвы во внешней политике сочетается с ростом репрессивности режима внутри страны. На эту печальную реальность нам нужно ориентироваться, если мы сегодня ставим себе «вопрос о России».
Центральной составной частью умного ответа на него должна стать последовательная «политика единой Европы». Во взаимоотношениях с Россией мы должны проводить европейский курс, базирующийся на сплоченности и решительности. Москва целенаправленно добивается билатеральности в отношениях. И тут мы часто облегчаем жизнь российскому руководству. Но если мы не дадим себя разделить, то тогда в противостоянии с Россией страны ЕС общими усилиями смогут эффективно отстаивать свои ценности и интересы. При всем уважении к национальным интересам отдельных европейских стран ЕС должен стать главным ориентиром в выборе действий. Сейчас для нас настало время обсудить стратегию и сделать общеевропейскую политику по России приоритетной.
Несмотря на все разногласия или даже именно из-за них отсутствие прямого общения с Москвой не должно стать одним из вариантов поведения. Стратегический интерес ЕС состоит в том, что поддерживать диалог с Москвой. При этом речь идет не только об улаживании сложных ситуаций и о профилактике дальнейшей эскалации. Мы должны продолжать диалог, чтобы держать открытыми важные сферы для общественного обмена.
Кроме того, многочисленные международные проблемы можно решить только вместе с Россией. Это касается и урегулирования конфликтов, например, на Украине, в Белоруссии, Сирии или Ливии. Это касается и вопросов международного контроля вооружений и разоружения. Это касается и таких глобальных проблем, как изменение климата и борьба с эпидемиями. Вообще такие сферы, как окружающая среда, климат и здравоохранение, могли бы стать объектами углубленного сотрудничества, от которого могут получить пользу обе стороны.
Продолжать делать ставку на диалог ни в коем случае не значит, что нужно унижаться перед президентом Путиным и затушевывать проблемы. Когда речь идет о наших ценностях и интересах, то нам нельзя бояться и разногласий. В конце концов, мы должны и можем делать и то и другое: держать открытыми каналы для решения общих проблем и откровенно говорить с Москвой в ходе прямого диалога.
Чем сложнее наши отношения с Россией, тем решительнее мы должны разговаривать с ней. Никто не должен сомневаться, что базовые ценности европейцев не могут быть предметом обсуждения. Поэтому в деле Навального ЕС не стал молчать и отреагировал на него целенаправленными санкциями. Было четко заявлено: просто сказать «продолжайте в том же духе» ЕС позволить себе не может. Мы это еще раз подтвердили нашей реакцией на арест Навального и жестокость властей во время протестов по всей стране. Если происходят попрания международного права и тяжкие нарушения прав человека путем использования боевых химических веществ, если принципы правого государства и гражданские права оказываются под угрозой, то это касается нас всех.
И именно в свете этих процессов диалог с Россией не должен ограничиваться представителями государства и политических кругов. Мы не должны допустить, чтобы росло отчуждение между гражданами наших двух стран. Поэтому необходимо всячески поощрять сотрудничество в области культуры, науки, спорта и средств массовой информации. Особую роль играет молодежный обмен. Именно молодые люди будут наводить мосты в будущем. Поэтому особенно важны тесные контакты на уровне гражданского общества.
Многие мужественные и социально активные граждане России подвергаются дискриминации и гонениям, потому что на основе репрессивных законов их объявили «иностранными агентами». Они заслуживают солидарности со стороны Европейского союза в целом и Германии в частности. Ведь Россия — это не только наш сосед и один их главных игроков мировой политики, но и страна, где права человека постоянно попираются. Ввиду последних протестов и предстоящих осенью выборов в Госдуму приходится опасаться, что Кремль еще больше затянет гайки и еще сильнее ограничит гражданскую и политическую активность общества. Обращением с Алексеем Навальным российское правительство цинично продемонстрировало, что саму идею политической свободы оно рассматривает как явную угрозу своей системе власти.
Политическая свобода — неоспоримая составная часть фундаментальных ценностей Европы. ЕС должен быть в состоянии защитить эти ценности. В отношении Москвы это означает, что мы должны срочно усилить нашу сопротивляемость. Прежде всего в цифровой и коммуникационной сфере нам необходимо стать намного лучше.
В разгар кризиса, вызванного коронавирусом, Москва и другие преподали нам болезненный урок своей дипломатией «масок» и «вакцин». ЕС должен лучше защищать себе от кибератак, целенаправленной дезинформации и теорий заговора в цифровом пространстве. В жесткой конкуренции с авторитарными державами в коммуникационной сфере Европейскому союзу необходимо перейти в наступление. Еще слишком редко нам удается изобразить нашу собственную деятельность в позитивном свете и убедительно довести эту информацию до европейского общества.
В области импорта энергоносителей и сырья мы должны значительно расширить наши возможности и сделать энергоснабжение многообразнее. Значительно ухудшившиеся в последнее время отношения с Москвой и вновь вспыхнувшая в связи с этим критика строительства газопровода «Северный поток — 2» должны, наконец, побудить нас продолжить диверсификацию энергетики. Благодаря этому мы избежим односторонней зависимости от отдельных поставщиков энергоносителей и сделаем большой шаг вперед, к укреплению европейского суверенитета. И тогда в будущем не будет даже поводов для споров с нашими партнерами по ЕС и важнейшими союзниками. Ведь европейская энергетическая политика принесет ЕС больше всего пользы, если будет укреплять нашу сплоченность и дееспособность, а не разделять нас.
Если речь о взаимозависимости, то достаточно взглянуть на однобокие российские экономические структуры, чтобы понять: Москва зависит от поставок нефти и газа в ЕС. Евросоюз для России — все еще самый важный торговый и инвестиционный партнер. Наш самый большой сосед нуждается в ЕС. И в этом ничего не меняет тот факт, что Кремль во все большей степени делает ставку на китайскую карту.
Сегодня в России все отчетливее осознают, что европейская «зеленая сделка» окажет значительное влияние на российскую экономику и заставит ее активнее приспосабливаться к новой обстановке. В этой меняющейся ситуации мы можем предложить России нашу поддержку и углубленное сотрудничество. Это отвечает и нашим исконным интересам. ЕС должен воспользоваться всем разнообразием своих инструментов. Это и эффективные рычаги для защиты наших ценностей и интересов, и наша активность, и мужество в выдвижении новых инициатив.
Но действительное умной европейская политика в отношении России будет только в том случае, если она гармонично соединится с амбициозной восточной политикой. Потому что к европейской восточной политике XXI века, не ограничивающейся мышлением в узких рамках геостратегических сфер влияния, относятся не только наш крупнейший сосед, но и другие государства, с которыми мы граничим на востоке. Многие из них были частью Советского Союза или находились под его господством. К их опыту, заботам и страхам мы должны относится серьезнее и думать о них чаще, чем раньше.
Германия как никто другой способна сыграть тут роль строителя мостов и посредника. В кругу ЕС нам необходимо активно предпринимать шаги для того, чтобы усилить так называемое восточное партнерство и поддержать реформы наших стран-партнеров в таких сферах, как развитие правового государства, демократия и экономика. Но нельзя допустить, чтобы в результате европейской политики суверенные, независимые государства оказывались перед роковой дилеммой: или традиционные связи с Россией, или европейская ориентация. Люди в этих странах должны сами определять свой путь, а не выбирать между ЕС и Россией. Это относится и к Белоруссии, и к другим странам. И российский президент не должен обладать правом вето. Если страна поворачивается к Европе, то это не обязательно значит, что она отворачивается от России.
В начале 2021 года наши отношения с Москвой находятся на нижней точке. Весомого улучшения в данный момент не предвидится. Не в последнюю очередь и потому, что российское правительство не проявляет к этому особого интереса. Но нельзя возводить между нами стену. Диалог по широкому спектру вопросов и сотрудничество по отдельным темам не только необходимы, но и перспективны. В отношениях с Россией Европейскому союзу нужны реалистичный взгляд на вещи и сплоченные действия. Все это должно сочетаться с ясной позицией и не в последнюю очередь с терпением, а также со способность оказывать целенаправленное давление там, где это необходимо, и предложить сотрудничество и разрядку там, где это возможно.
При этом мы должны тесно координировать наши действия с новым правительством США. Президент Байден совершенно справедливо ожидает от нас, что ЕС возьмет на себе больше ответственности по отношению к своим восточным соседям и к Европе в целом. Наш ответ на «русский вопрос» — это в конечном счете лакмусовая бумажка для нашей пресловутой «способности вести мировую политику» и для нашей претензии на европейский суверенитет.
