В конце апреля российский министр обороны Сергей Шойгу совершил мини-турне по некоторым постсоветским среднеазиатским республикам, а точнее побывал в Таджикистане и Узбекистане. Причина этих визитов ясна, так как они прошли на фоне окончательного вывода американцев и других сил Североатлантического альянса из Афганистана.
Окончательно и символично этот вывод должен завершиться 11 сентября 2021 года, в день 20-й годовщины террористических атак на Соединенные Штаты. Эти удары также послужили главной причиной для ввода западного военного контингента в Афганистан, который тогда считался (и по праву) базой «Аль-Каиды» (запрещена в России — прим. ред.) бен-Ладена.
После распада СССР Россия утратила границу с Афганистаном, и тем не менее она опасается, что уход западных солдат с ее территории автоматически усилит движение «Талибан» (запрещена в России — прим. ред.) и усугубит нестабильность в регионе в целом, так как возникнет непосредственная угроза для государств Средней Азии, а опосредованно — и для России.
Так каковы же результаты этого в целом превентивного путешествия главы российского Минобороны в Среднюю Азию? В Узбекистане Шойгу представил программу вооруженного стратегического партнерства двух стран на 2021 — 2025 года. Нужно отметить, что подобное партнерство было налажено вообще впервые. В Таджикистане российский министр обороны подписал договор о создании совместной системы противовоздушной обороны и принял там участие в заседании совета министров обороны стран ОДКБ.
Цели своей поездки сам Шойгу объяснил так: «На фоне деградации обстановки в соседнем Афганистане осуществляем планирование совместного отражения возможных угроз, отрабатываем вопросы практического взаимодействия в ходе учений».
Чисто практические результаты этой поездки Шойгу объяснил спецпредставитель российского президента по Афганистану Замир Кабулов. По словам этого высокопоставленного дипломата, «в Таджикистане и Узбекистане не появятся американские военные базы. Правительства этих государств ни в коем случае не планируют размещение на своей территории американских солдат, которых выводят с территории Афганистана».
В последнее время некоторые американские СМИ утверждали, что Соединенные Штаты вынашивают именно такие намерения. Так, они выполнили бы главное условие, то есть вывели бы американский контингент с афганской территории, но вместе с тем разместили бы свои силы в соседних среднеазиатских странах и контролировали бы ситуацию в Афганистане извне.
Таким образом, Сергей Шойгу и поехал в Душанбе и Ташкент именно для того, чтобы предотвратить такое развитие событий и позаботиться о том, чтобы этим трансграничным контролем традиционно беспокойной страны в Средней Азии могла заниматься Российская Федерация.
О новых опасностях, угрожающих России (и не только ей), задумался и профессор факультета мировой экономики и политики московской Высшей школы экономики Андрей Казанцев. Он полагает, что вывод иностранного военного контингента из Афганистана приведет к такому же эффекту домино, как в прошлом веке в некоторых странах после Второй мировой войны. Тогда появление одного коммунистического государства неизбежно приводило к возникновению других (хотя профессор тут забывает о принципиальной роли имперской политики Советского Союза в упомянутом процессе).
Чтобы предотвратить описанный сценарий, Россия, по-видимому, не будет расширять собственное военное присутствие в Средней Азии, а предпочтет укрепление местных государств. Тут интересно то, что она даже не пытается создавать новые военные, экономические и политические блоки или менять структуру уже существующих. Россия просто подписывает с их членами двухсторонние соглашения.
Отчасти это вызвано тем, что каждая из пяти постсоветских среднеазиатских республик вписано в свою собственную определенную систему групповых договоренностей с Россией. Так, Таджикистан — член Организации Договора о коллективной безопасности, но не является членом Евразийского экономического союза, куда, в свою очередь, относятся Казахстан и Киргизия. Узбекистан вышел из ОДКБ и остается только в СНГ. Туркменистан вообще не вступает ни в какие блоки.
Есть и еще одна проблема. Речь идет о сложных отношениях между здешними постсоветскими республиками. Вскоре после возвращения Сергея Шойгу из означенной поездки на киргизо-таджикской границе произошли вооруженные столкновения, унесшие жизни десятков человек.
Со сказанным выше согласен российский военный эксперт Виктор Мураховский. По его мнению, сейчас проще вкладываться в билатеральные отношения, чем пытаться создавать какие-то блоки. «Реалии современной политики — уход в прошлое блоков типа Варшавского договора или Североатлантического договора, что бы там ни говорили о его незыблемости. Это выстраивание целого спектра двусторонних отношений». Что ж, посмотрим…
В связи с необходимостью заниматься афганской проблемой в современной России снова все чаще возвращаются к советскому обоснованию вторжения в Афганистан в конце 1979 года.
Так, например, сервер «Военное обозрение» пишет, что это была «необходимая и справедливая война, в которой Советский Союз обезопасил свои южные рубежи», поскольку «мы вошли в Афганистан законно — по просьбе его высшего политического руководства (в случае Чехословакии 11 годами раньше этого не получилось — прим. авт.). Мы должны были обезопасить свои южные рубежи, поддержать в Афганистане дружественный режим. Если бы мы это не сделали, это сделали бы американцы. Как это произошло в 2000-е годы, когда афганский стратегический плацдарм заняли США и НАТО.
Афганистан позволяет оказывать влияние на огромный регион: Индию, Иран, Среднюю Азию (а через неё на Россию) и Китай».
Но что самое главное с российской точки зрения, так это сказки о том, что «за всю свою историю Афганистан никогда не жил так свободно, как под защитой наших войск». Все это, разумеется, бессмыслица, и нам, чехам и словакам, известно об этом лучше, чем кому бы то ни было.
Кстати, традиционную русскую имперскую психологию, что касается контроля над Южной Азией, отлично иллюстрирует книга пресловутого Владимира Жириновского, опубликованная в 1993 году, под названием «Последний бросок на Юг». «Сегодня же мы сами себя без какой-либо необходимости можем загнать в нежизнеспособные регионы и погубить нацию окончательно. Поэтому идея такого последнего „броска" — последнего, потому что это, наверное, будет последний передел мира, его необходимость порождается всем ходом истории. Это решает все проблемы, и мы обретаем спокойствие. Россия обретает четырехполюсную платформу. Мы будем опираться на Ледовитый океан с севера, на Тихий океан с востока, на Атлантику через Черное, Средиземное и Балтийское моря и, наконец, на юге сможем опереться на Индийский океан, — тогда только мы обретем спокойных соседей. Русско-индийская граница будет самой тихой и спокойной. Нужно будет сделать такой же и русско-китайскую границу, с японцами у нас граница морская. Здесь только море, и оно не должно быть враждебным. Мы обезопасим себя раз и навсегда с точки зрения границ, создав ситуацию, при которой невозможно расчленение, отделение каких-то частей».
Если ко всему этому прибавить недавнее заявление ныне самого известного проповедника «внешней угрозы для России» Владимира Путина о том, что «если нас хотят где-то укусить или чего-то от нас откусить, то мы им зубы выбьем», картина с российской точки зрения получится полной.
К счастью, на отношение России к Афганистану сегодня, бесспорно, влияет опыт, полученный там советскими войсками в 80-е годы прошлого века.
Либор Дворжак — русист, ведущий и комментатор «Чешского радио Плюс», где участвует в создании таких программ, как «Мнения и аргументы» и «День по…». С русского языка он перевел разные произведения Михаила Булгакова, Владимира Сорокина, Эдуарда Лимонова и Сергея Лукьяненко.
