В Йемене в их честь устроили фейерверк, в Сомали — раздавали сладости, а в Сирии — хвалили талибов за то, что они подали «живой пример», как джихадом «свергнуть преступный режим». Джихадисты по всему миру от падения Кабула ликовали. Силой воли, терпением и хитростью малобюджетная банда моджахедов победила Америку и подмяла под себя страну средних размеров. Для тех из мусульман, что надеются изгнать неверных и свергнуть светские государства, это стало доказательством, что Бог на их стороне. Отголоски пошли по всему мусульманскому миру.
В ближайшие несколько дней президенту Джо Байдену придется разобраться с беспорядком, который он сам же и создал в аэропорту Кабула, где толпы людей пытаются уехать и требуют, чтобы их выпустили. Это острый момент для его президентства. В более долгосрочной перспективе миру грозит рост джихадизма из-за унижения Америки. Главный риск не в том, что террористы превратят Афганистан в базу, откуда будут наносить удары Западу, как, например, 11 сентября 2001 года. Провернуть такую атаку сейчас сложнее, поскольку безопасность в богатых странах окрепла. Кроме того, Талибан* (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) едва вряд ли потерпит у себя крупные тренировочные лагеря для глобально мыслящих террористов, поскольку они сами жаждут признания и помощи.
Разумеется, одни сочтут своим долгом оказать гостеприимство заграничным джихадистам-суннитам, а другие будут помогать своим воинствующим сородичам в Пакистане, что ничуть не прибавит нестабильности этому ядерному государству. Но за пределами Афганистана резонанс будет в основном психологическим. Триумф талибов* подстегнет джихадистов в других странах и станет рекламой для вербовки новобранцев. Некоторые из них в богатых вдохновятся на собственные теракты. Их ведь много не надо, чтобы посеять чувство страха или взбудоражить внутреннюю политику.
Не все джихадисты одинаковы. У многих разные доктрины. Многие ненавидят друг друга и дерутся насмерть. Сторонники «Исламского государства»* (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.), как ни парадоксально, смеются над Талибаном*, клеймя их американскими марионетками. Одним из первых своих шагов в Кабуле на прошлой неделе талибы выволокли из тюрьмы лидера «Исламского государства»* в Южной Азии и казнили его.
Большинство джихадистских группировок реагирует в первую голову на местные жалобы: хищническое правительство, этнический или сектантский раскол, «неверных» захватчиков. Однако свою идеологию они черпают и из глобальных событий. На своих телефонах они каждый день читают доказательства, что угнетение, с которым они сталкиваются у себя дома, — вписывается в широкую модель преследования мусульман, от ГУЛАГа в Синьцзяне до ада Газы. Поэтому всякий раз добиваясь успеха, джихадисты ощущают гордость — и слышат призыв к новым свершениям.
Окно для джихадизма оставляет открытым неэффективное управление. Когда государство несправедливо, гражданам может показаться, что при джихадистах будет лучше. Поэтому даже не берясь за оружие сами, они смогут спокойно поддержать тех, кто возьмется. Многие сельские афганцы решили, что Талибан* при всей его суровости скорее на расправу и не такой продажный, как правительственные суды, а на КПП Талибана* поборы меньше. Это одна из причин, почему недавний марш Талибана* к власти встретил так мало сопротивления. Другая — психологическая: они победили, потому что с уходом Америки афганцы не захотели умирать за проигранное дело. Этот же принцип работает и в других местах. Джихадистов на северо-востоке Нигерии трудно победить, потому что местные ненавидят центральное правительство, а боевые офицеры продают боевикам собственное оружие, а деньги кладут в карман.
Однако едва придя к власти, джихадисты выясняют, что их идеология лишь затрудняет управление. Их желание создать идеальное общество правоверных и безжалостная нетерпимость к малейшему отклонению от этого идеала затрудняют прагматический компромисс. Власть «Исламского государства»* над большой частью Ирака и Сирии продлилась всего три года. Однако своей привычкой топить людей в клетках они оттолкнули даже потенциально сочувствующих суннитов. Кроме того, они не пестуют никакой экономической деятельности, кроме грабежей и похищений. В результате они так напугали внешние силы и иракцев-шиитов, что те объединились и раздавили его.
Кроме того, в свой последний приход талибы тоже оказались паршивыми руководителями. Многое будет зависеть от того, научились ли они на своих ошибках. Если группировка не только захватит страну, но и сможет сносно ею управлять, джихадисты повсюду увидят в ней путеводный маяк. Верхушка Талибана* изо всех сил старается произвести впечатление прагматиков и даже уверяет, что будет уважать права человека. Но грядут тяжелые времена. Бойцы Талибана* уже зверствуют. Многие афганцы-горожане, отведавшие свободу одеваться, работать и учиться, где и как им заблагорассудится (в том числе женщины), новый режим презирают. Поскольку резервы в Америке заморожены, наличных средств не хватает. Экономика Афганистана буксует, цены растут. Здравых мыслей, как возродить страну, у талибов пока нет.
Вместо этого они хвастают, что образованные афганцы не уезжают. Хотя у образованных афганцев на этот счет могут быть другие идеи.
Один из уроков афганского фиаско — что происходящее в далеких странах-неудачниках касается не только тамошних жителей, но и всего остального мира. Бедствие в Кабуле сегодня означает приток беженцев завтра и новые теракты джихадистов, а в перспективе — успехи других исламистских мятежей. Это может дестабилизировать другие страны, подвергая опасности как местных жителей, так и иностранцев, которые туда ездят или ведут там дела.
Другой урок — что чисто военными методами против джихадизма никак не одолеть его предпосылок. Долгосрочное решение — создавать государства менее ужасные и не столь замкнутые. Будь прежнее афганское правительство менее коррумпированным и ловчее имело дело с племенными посредниками, оно могло бы продержаться подольше. Как и северный Мозамбик, южный Таиланд, Кашмир или обширные просторы Сахеля — управляйся они мягче, не факт, что они бы стали пристанищем джихадистов.
Наладить управление сложно, не в последнюю очередь потому, что многие страны, уязвимые для джихада, страдают и от перемены климата.
Участившиеся засухи усиливают недовольство и разжигают конфликты из-за воды и пастбищ. Доноры могут давать советы и предлагать деньги, но в конечном счете это местным жителям предстоит создавать рабочие институты. Если государства не смогут предоставить базовые услуги и хотя бы некое подобие правосудия, сладкозвучная песнь джихадистов зазвучит тем соблазнительнее.
* Запрещенные в России террористические организации
