Для 12-летнего Олега Гимаутдинова обучение программированию в советской школе сводилось к чтению учебников. Многим его одноклассникам вскоре надоела сухая теория, и они охладели к предмету.
Но Олег не собирался сдаваться — его завораживали компьютеры, и он очень хотел попрактиковаться на настоящих машинах. Гимаутдинов и несколько его друзей начали искать возможности для осуществления этой мечты.
В начале 1980-х годов компьютеров в школах не было. Их можно было найти только в университетах и на предприятиях, администрация которых не жаловала школьников.
Но Гимаутдинову с друзьями удалось договориться, и им разрешили поработать на настоящих компьютерах, многие из которых представляли собой клоны американских машин.
Тогда они и не подозревали, что эти громоздкие клавиатуры и мониторы были первыми узлами отечественного интернета, который, как рассчитывала горстка исследователей, должен был вдохнуть новую жизнь в советскую экономику.
К тому времени эти специалисты уже несколько десятилетий пытались убедить государственные структуры в необходимости создания компьютерной сети, которая связала бы между собой тысячи ЭВМ по всей стране.
Это был бы аналог сети, создававшейся в те годы в США и Западной Европе — сети, которая со временем превратилась в современный интернет.
«Речь шла об интернете версии 1.0», — поясняет Бен Питерс, исследователь из Университета Талсы в штате Оклахома и автор книги о проекте советского интернета (How Not to Network a Nation: The Uneasy History of the Soviet Internet).
«Децентрализованная иерархическая компьютерная сеть в реальном масштабе времени управляла бы всеми информационными потоками советской административно-командной экономики».
Но советский проект, известный под аббревиатурой ОГАС (ОбщеГосударственная Автоматизированная Система), так и остался на бумаге. И вот почему.
Советский интернет был детищем одного из основателей кибернетики Виктора Глушкова, которого, в свою очередь, вдохновили труды Анатолия Китова — создателя первых советских ЭВМ.
Китов впервые предложил создать национальную сеть ЭВМ еще в 1959 году. Посвященный ему российский документальный фильм под названием «Интернет полковника Китова» доступен в сети; начало ленты здорово смахивает на фильмы о Джеймсе Бонде.
Китов направил свое предложение Хрущеву, тогдашнему генеральному секретарю ЦК КПСС, но уже тогда стало очевидно, что воплотить его идею в жизнь будет делом нелегким — и не только из-за технических сложностей.
«Необходимо помнить, что в СССР имелись компьютерные сети, но они использовались в военных целях», — говорит Питерс. А вот сугубо гражданская сеть, которая могла бы стимулировать рост экономики, была принципиально новым проектом.
Глушков приступил к теоретической части работы над проектом ОГАС в начале 1960-х годов. Предполагалось, что любому гражданину СССР может понадобиться доступ к сети по работе, так что для начала необходимо было собрать массив информации буквально обо всем — от структуры рабочей силы в стране до уровня производства и размеров рынков сбыта продукции.
К 1970 году Глушков разработал детальный план реализации проекта и отправил его вверх по инстанции.
Но когда дело дошло до обсуждения в руководстве Коммунистической партии, министр финансов заявил о своем категорическом несогласии с проектом.
Он подчеркнул, что ЭВМ уже и так используются для того, чтобы включать и выключать свет в курятниках, и в создании национальной сети подобных машин нет необходимости.
Несмотря на определенную поддержку со стороны других членов правительства, предложение Глушкова отклонили. Но его идея не умерла — и он боролся за свой проект в течение еще 12 лет.
В ряде советских городов уже функционировали небольшие по масштабам локальные компьютерные сети. А много лет спустя, во время обучения в Новосибирском государственном университете, Гимаутдинов наткнулся на компьютер, который в свое время был соединен напрямую с Москвой, расположенной более чем в 3 тысячах километров.
Но, по словам Питерса, тогдашний советский «интернет» представлял собой не сеть в современном смысле слова, а лоскутное одеяло.
Поддержание работоспособности локальных сетей требовало постоянной серьезной работы над аппаратной частью, говорит Борис Малиновский, член ученого совета украинского Института кибернетики имени Глушкова и автор ряда книг о советской компьютерной отрасли (одна из них даже была написана на английском языке).
Но производство ЭВМ в стране не отличалось большой эффективностью и оперативностью. Это давало скептикам дополнительную причину для беспокойства относительно стоимости реализации проекта ОГАС.
По некоторым оценкам, на его полную реализацию потребовалось бы потратить 20 млрд рублей — примерно 100 млрд долларов в нынешних ценах. Кроме того, для обслуживания сети понадобилось бы привлечь 300 тысяч человек персонала.
Все эти обстоятельства привели к тому, что советский интернет так и не был создан.
Сын Анатолия Китова Владимир не понаслышке знает о работе над развитием советских сетевых технологий. Сейчас Владимир преподает в Российском экономическом университете имени Плеханова в Москве. А в 1970-80-х годах он писал программное обеспечение для управления крупными танкостроительными предприятиями.
По мнению Китова, проект ОГАС имел бы положительное влияние на советскую экономику — как и рассчитывали его приверженцы.
Гимаутдинов вспоминает университетские лекции, на которых преподаватели подчеркивали преимущества подобной сети: «Это звучало очень увлекательно — значительное повышение эффективности за счет роста точности рутинных вычислений и сокращения задействованного в этих процессов персонала».
Но все упиралось в закостенелость советской системы, отмечает Китов. «Все происходило в соответствии с планом, вне рамок которого просто ничего нельзя было сделать, — говорит Гимаутдинов. — Можно было приобрести только два фасона туфлей — коричневые или черные. Магазины были ими завалены, но никто не хотел их брать».
А между разными министерствами и региональными властями нередко разгорались конфликты — по словам Гимаутдинова, каждый элемент бюрократической машины боялся лишиться своей сферы влияния.
К 1980-м годам остро назрела необходимость реформ. В конечном счете глубинные проблемы советской экономики попытались решить путем горбачевской перестройки. Но можно ли было добиться этого при помощи проекта ОГАС?
Одним из препятствий стала и смерть Глушкова, стоявшего у истоков советской компьютерной сети и сыгравшего ключевую роль в борьбе за ее создание. Глушков умер в 1982 году в возрасте 58 лет, после продолжительной болезни.
«После его смерти проект фактически был обречен», — отмечает Питерс.
Впрочем, в 1980-х идея ОГАС уже освещалась в СМИ — рассказывали о ней и в школах, в том числе в школе Олега Гимаутдинова. Некоторое время после смерти Глушкова его проект продолжали продвигать последователи.
Одним из них стал Михаил Ботвинник — прославленный гроссмейстер, интересовавшийся программированием.
Ботвинник экспериментировал с ранними версиями компьютерных шахматных программ, пытаясь заставить их «думать» как гроссмейстер. Его алгоритмы использовались в планировании расписаний обслуживания советских атомных электростанций.
По словам Питерса, в хаосе 1990-х Ботвинник, которому тогда было за 80, попытался заинтересовать президента Ельцина идеей компьютерной сети, которая могла бы спасти экономику страны.
Но он потерпел неудачу — точно так же, как Глушков, Анатолий Китов и многие другие.
А всего через несколько лет появился известный нам всем интернет — всемирная паутина, выросшая из американского проекта Arpanet.
История советского интернета во многом повторяет историю самого Советского Союза. Но в ней отражены и технологические мечты того периода — мечты, которые в наше время стали реальностью.
Питерс упоминает в своей книге о сообществе кибернетиков, работавших под началом Глушкова, которые придумали утопичное государство под названием Кибертония и даже выдавали коллегам паспорта этой виртуальной страны.
В каком-то смысле это был прототип социальных сетей, которыми мы все сегодня пользуемся.
«Первые глобальные гражданские компьютерные сети появились в среде сотрудничавших друг с другом капиталистов, а не соревновавшихся социалистов, — пишет Питерс. — Капиталисты вели себя как социалисты, а социалисты — как капиталисты».
Советский интернет так никогда и не стал социальной платформой. Не не достиг он и своей главной цели — перезапуска советской экономики, переживавшей трудные времена.
Теперь, с высоты нашего цифрового века, становится очевидным, что приверженцы ОГАС и подобных ему проектов обгоняли свое время. Такие люди, как Анатолий Китов, Глушков и Ботвинник знали, что будущее — за широким сетевым взаимодействием.
Но хотя СССР и проиграл гонку за интернет, он, несомненно, принимал в ней непосредственное участие.
