Во Франции началась общенациональная забастовка, которая охватила важнейшие сектора экономики. По мнению наблюдателей, это серьезнейшее испытание для президента Эмманюэля Макрона, который приступил к либеральной реформе социального и трудового законодательства. Профсоюзы считают, что Макрон объявил им войну и намерен ликвидировать «социальные завоевания» трудящихся. Исход нынешней конфронтации определит развитие Франции на годы вперед. Многие проводят сравнение с маем 1968 года, а также с массовыми акциями протеста 1995 года, в которых приняли участие 10 миллионов человек. Несмотря на размах забастовочного движения, Макрон официально заявил, что доведет свои реформы до конца. Удастся ли ему это?
Франция — страна давних забастовочных традиций. Всеобщая конфедерация труда Франции (ВКТ) была основана еще в 1895 году, в период «Народного фронта» (1936-37) левым силам и профсоюзам удалось добиться неслыханных для того времени уступок от «капиталистов»: в их числе оплачиваемые отпуска, коллективные трудовые договора и национализация железных дорог. И сегодня, согласно данным Института немецкой экономики, во Франции в расчете на одну тысячу работников приходится 123 забастовочных дня в году, в Германии — лишь семь дней. По этому показателю страна является «мировым чемпионом». Однако нынешняя протестная волна превосходит все что видела до сих привыкшая к забастовкам Франция. Профсоюзы призвали выступить единым фронтом против «антисоциальных реформ Макрона» во всех отраслях. Забастовка приурочена к 50-летию майских событий 1968 года, когда общенационациональные акции протеста потрясли Францию. В числе бастующих — персонал авиакомпании «Эр Франс», госслужащие, работники энергетического сектора (газовики и электрики), транспортники, мусорщики, персонал государственного радио и телевидения, сотрудники крупнейшей сети супермаркетов «Карфур» (Carrefour), студенты и преподаватели. В авангарде бастующих — железнодорожники, объединенные в профсоюзную конфедерацию ВКТ: начиная с 3 апреля они объявили трехмесячную «волнообразную» забастовку (два дня бастуют, три дня работают). Уже в первые дни забастовки прекратили движение почти все скоростные поезда, в том числе международное сообщение.
Либерализация рынка труда — одно из главных предвыборных обещаний Макрона. В этой реформе он идет по стопам Маргарет Тэтчер, которой удалось подорвать позиции мощных британских профсоюзов, а также Герхарда Шредера, который успешно дерегулировал рынок труда в Германии. Однако во Франции, стране классовых боев, президент сильно рискует. Ни для кого не секрет, что Макрон — неолиберал, атлантист, сторонник англосаксонской либеральной модели, сколотивший состояние в банке Ротшильдов. Его план реформ скопирован с зарубежных образцов и во многом противоречит устоявшейся во Франции социально-экономической модели, в которой сильны традиции этатизма (государственного управления экономикой) и социальных контрактов с рабочими и служащими. Главным элементом реформы должна стать либерализация рынка труда, начатая Макроном в сентябре прошлого года. Среди главных пунктов — облегченная процедура увольнения и найма, возможность выйти за рамки официальной 35-часовой рабочей недели, снизить оплату сверхурочных часов. Кроме того, ограничиваются права профсоюзов и трудовых советов, а вместо жестких пунктов, прописанных в общенациональном кодексе труда, хозяева и трудовые колллективы смогут вырабатывать свои индивидуальные соглашения. Для правительства Макрона эта реформа имеет принципиальное значение — она призвана разрушить «социалистическое» наследие Народного фронта и дерегулировать экономические отношения в целом. Она также позволит отдельным предприятиям вырабатывать свою стратегию самостоятельно — без оглядки на отраслевые рабочие соглашения.
Следует признать, что реформы во Франции давно назрели, страна отстает по основным экономическим показателям от других стран Евросоюза, и прежде всего Германии. Франция постепенно теряет конкурентоспособность: большие социальные издержки и высокая себестоимость производства, зарегулированный рынок труда и бюрократические законы, диктат профсоюзов, догматический менталитет левых сил и закостеневшие государственные структуры делают реформы практически невозможными. Особенно показателен пример государственной компании железных дорог SNCF, долг которой составляет астрономическую сумму свыше 54 миллиарда евро. В планах правительства Макрона — приватизация SNCF и отмена «статуса железнодорожника», который предполагает значительные привилегии. Это — пожизненная гарантия занятости, высокая зарплата и выход на пенсию на 10 лет раньше, чем у других категорий трудящихся. В результате намеченной приватизации государственную железнодорожную компанию превратят в акционерное общество, открытое также для иностранного капитала. При этом Макрон пошел на небольшой компромисс: он заявил, что привилегии нынешнего персонала сохранятся, однако все новые наймы будут осуществляться по общей для всей страны модели.
Многие аналитики считают, что профсоюзы не смогут остановить реформу Макрона. Во-первых, их удельный вес сильно упал с 60-х и даже 90-х годов. Во Франции всего лишь 12% занятых лиц организованы в профсоюзы — это в два раза меньше, чем в среднем по Евросоюзу. Кроме того, профсоюзное движение расколото — кроме неокоммунистической ВКТ существует еще с полдюжины конкурирующих профсоюзов. Многое зависит, выступят ли на стороне профсоюзов граждане Франции. Пока что, считает глава немецкого аналитического центра СЕР Людер Геркен, население понимает, что стране необходимы глубокие реформы, и Макрон обязан реализовать эту задачу. К тому же, французам не нравятся чрезмерные привилегии, которыми пользуются железнодорожники, их раздражают ежедневные транспортные проблемы. Любопытны результаты последних опросов общественного мнения. 51% французов поддерживает реформы Эмманюэля Макрона, 46% — на стороне бастующих железнодорожников. Вместе с тем, почти три четверти опрошенных считает, что Макрону удастся сломить сопротивление профсоюзов, так же как Маргарет Тэтчер в 80-х годах прошлого века удалось подавить протесты британских шахтеров. Правительство также надеется, что непрекращающийся транспортный паралич обратит недовольство французов против железнодорожников.
К тому же, во Франции появились первые признаки экономического выздоровления. Впервые с 2007 года дефицит госбюджета не превысил установленную Маастрихтским договором норму в 3%. Это связано с ускорением роста французской экономики и повышением собираемости налогов. Судя по всему, рынки и бизнес позитивно реагируют на проводимую Макроном реформу. В 2017 году рост ВВП составил 2% — также впервые после многолетней стагнации. Уровень безработицы снизился до 8,6% — это самый низкий показатель за десятилетие. Тем не менее, проблемы остаются: дефицит госбюджета по-прежнему высок и составляет 97% ВВП. В связи с улучшением экономических показателей стали звучать требования отказаться от жестких мер экономии. Пока что Макрон не идет на уступки и продолжает либеральные реформы.
