Что нужно знать о мини-сериале HBO (Эйч-би-о) из пяти частей «Чернобыль», показ которого завершается в понедельник? В первую очередь, что многое там придумано. Но есть и второй момент, который намного важнее. И в его свете количество и качество выдумок не имеет значения.

Взрыв и пожар в реакторе четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС, произошедший 26 апреля 1986 года, был чрезвычайным происшествием, мрачным, тяжким и беспорядочным событием, грязной радиоактивной бомбой, к взрыву которой никто не был готов — уж в Советском Союзе точно. Это самая страшная катастрофа в истории атомной энергетики, унесшая жизни 30 человек в самый первый момент (и намного больше в последующие годы, хотя о количестве жертв спорят по сей день). Радиоактивное заражение от взрыва поразило значительную часть территории Советского Союза и Европы.

В той панике, которая возникла сразу после взрыва, а также в месяцы кризиса и неразберихи вплоть до сооружения саркофага из бетона и стали, который через семь месяцев накрыл смертоносные останки реактора, герои и злодеи исчислялись сотнями, а исполнителей второстепенных ролей были сотни тысяч.

Продюсеры мини-сериала даже не пытаются придать катастрофе какую-то санитарную благопристойность и сгладить острые углы (на самом деле, они порой заходят даже слишком далеко в своей натуралистичности: жертвы радиации у них по какой-то причине зачастую все в крови). Но они упрощают. Мрачное и зловещее у них остается, однако требования Голливуда и бюджетные ограничения накладывают свой отпечаток на элемент беспорядка и хаоса.

Нельзя сказать, что там нет внешнего правдоподобия. Сцена на крыше, когда у солдат есть всего несколько секунд, чтобы сбросить радиоактивные остатки на землю, — такая же сверхъестественная и фантастическая, какой она могла показаться очевидцам и участникам тех событий тридцатилетней давности. Блочный щит управления четвертого энергоблока воспроизведен до мельчайших деталей, включая кнопки управления стержнями, белые халаты и шапочки, которые носили операторы. (Когда я пять лет тому назад побывал в помещении управления смежного третьего энергоблока, мне пришлось надеть такую же странную одежду, которая больше подходит для булочной, чем для атомной электростанции.)

Но если вы мало знаете о Чернобыле, вас можно простить за возникшее после просмотра впечатление, будто всеми действиями по ликвидации последствий руководили два человека, а именно Валерий Легасов и Борис Щербина, которым доблестно помогала Ульяна Хомюк.

Вас можно простить и за впечатление о том, будто все они — реальные люди, а не вымышленные персонажи. Легасов и Щербина — действительно, фигуры вполне исторические, хотя их роль несколько искажена и усилена, чтобы соответствовать требованиям сценария о динамизме событий. Хомюк же — персонаж вымышленный, и ее действия слегка неправдоподобны. Во-первых, она безо всякого приглашения приезжает в Чернобыль, чтобы расследовать аварию, а во-вторых, каким-то образом попадает позднее в Кремль, где мы видим ее в присутствии Михаила Горбачева.

В конце продюсеры несут какую-то ахинею о том, что Хомюк — это собирательный образ, что она представляет всех ученых, которые занимались расследованием катастрофы. Ну и ладно. Но и в остальном «Чернобыль» тоже страдает от упрощений, которые так характерны для Голливуда.

Там есть отважные и обреченные пожарные, не осознающие, какой радиационной опасности они подвергаются (на самом деле никто не взбирался на крышу для удаления радиационных остатков; они работали там, чтобы не дать огню распространиться и перекинуться на третий энергоблок). Там есть отважные и энергичные горняки, копавшие под реактором, чтобы остановить плавление ядерных топливных элементов реактора, причем работают они по пояс голыми. (В сериале об этом ничего не сказано, но работа этих людей оказалась бесполезной.) Там есть суровые вертолетчики, сбрасывающие на реактор свинец, бор и песок, и рискующие при этом заболеть лучевой болезнью. (На самом деле только один вертолет потерпел аварию в Чернобыле, и весь экипаж погиб, но было это спустя несколько месяцев после катастрофы, и с радиацией это никак не связано.)

Это можно продолжать долго. Даже не спрашивайте меня о синем свечении из разрушенного реактора в первой серии, которое уходит высоко в небо. Да, ядерный реактор может создавать голубой оттенок, который возникает от излучения. Но четвертый энергоблок никак не мог походить на световую инсталляцию «Посвящение в свете», которую показали на Манхэттене в годовщину 11 сентября.

Но в конечном счете, все это не имеет значения. Дело в том, что мини-сериал правильно показывает основополагающие истины. Он показывает, что чернобыльская катастрофа в большей степени была вызвана ложью, обманом и гниением политической системы, чем неверными конструкторскими решениями, плохим управлением или слабой подготовкой персонала (а еще он ничего не говорит о том, является ли атомная энергия по своей природе хорошей или плохой).

«Чернобыль» мрачен лишь отчасти из-за всех этих разрушений и смертей. Необходимость постоянно лгать (или справляться с ложью начальства) давит на героев так же сильно, как сброшенный на реактор свинец.

Да, эта простая истина еще больше упрощается, особенно в последнем эпизоде, когда судят троих руководителей АЭС.

Я не хочу подробно рассказывать об этих сценах, чтобы не испортить впечатление от просмотра, но должен сказать, что там прозвучала заумная фраза «положительный паровой коэффициент реактивности», который стал одним из просчетов в проектировании. (Как автор статей о науке, я получил огромное удовольствие.)

В этих сценах большое напряжение, и они одни из лучших в сериале. Но они кажутся взятыми из американских фильмов о судебных процессах, а не из советской юриспруденции. Мысль о том, что кто-то мог сказать правду власти в этом суде, такая же неправдоподобная, как и все остальное в «Чернобыле».

Но важнее не то, как фильм добирается до истины, а то, что он до нее добрался. После просмотра «Чернобыля» зритель начинает осознавать, что вместе люди и машины могут творить ужасные вещи, например, создавать ядерные катастрофы на века. Но чем скорее зритель поймет, что в трагическом исходе больше всех виноваты власти и аппаратчики, тем лучше.

Генри Фаунтин — автор статей о науке, работающий в редакции «Нью-Йорк таймс» и пишущий о климатических изменениях и об инновациях, необходимых для борьбы с ними. В 2014 году он посетил Чернобыльскую АЭС и зону отчуждения. Фаунтин — автор книги о землетрясении на Аляске «Большая тряска» (The Great Quake).