Интервью с историком из Эльблонга Михалом Глоком (Michał Glock).

Gazeta Olsztyńska: Как часто Вы ездите в Калининград и Калининградскую область?

Михал Глок: В среднем раз в две недели.

— Я бываю в этом регионе раз в несколько лет и вижу, что во всех сферах жизни там с 1991 года произошли огромные положительные изменения. Вы со мной согласны?

— Развитие действительно заметно. Примером могут служить дороги. Мы очень гордимся своими шоссе, но строим их благодаря европейским деньгам, а у россиян таких дотаций нет (хотя пробки в Калининграде остаются ужасными). Приморские города, Зеленоградск и Светлогорск, все больше напоминают курорты на Ривьере: там строятся большие жилые комплексы, появляется все больше туристов.

— Большинство поляков ничего об этом не знает.

— Даже когда работал вступивший в силу в 2012 году договор о малом приграничном движении (Польша приостановила его действие в 2016), с нашей стороны это имело мало общего с туризмом. За границу ездили люди, занимающиеся перепродажей бензина. Сейчас все выглядит так же: мало кто отъезжает от границы дальше, чем на три километра, до ближайшей автозаправки. Поляки практически ничего не знают о Калининграде и Калининградской области.

— Вы принадлежите к узкому кругу людей, которые встречаются с россиянами не в связи с торговлей. «Спутник» и портал «НьюсБалт» сообщали, что недавно Вы дискутировали в Калининграде о русофобии.

— Мы обсуждали разные вопросы. Я представлял научное общество «Ластадия», которое объединяет историков, занимающихся морской тематикой. Благодаря нашим стараниям удалось, например, спасти списанный ракетный катер «Владыславово», сейчас он находится в Музее польского оружия в Колобжеге. Я изучал международные отношения в торуньском Университете имени Николая Коперника, защитил там диссертацию, написал несколько книг на тему истории России. Мы в Польше если и занимаемся российской историей, то смотрим на нее через призму российско-польских отношений, пользуемся польскими архивами. Съездить в Россию, обратиться к российским источникам, почитать российские книги — этого нам делать не хочется. Одновременно я заметил, что в последние годы россияне замкнулись на себе.

— Что Вы имеете в виду?

— Это касается того, как они демонстрируют, продвигают свою историю, о которой поляки очень мало знают. В качестве примера можно упомянуть прекрасную выставку, организованную в средине мая Российским центром науки и культуры в Варшаве по случаю 75-й годовщины освобождения Белоруссии. Все было бы прекрасно, если бы там был перевод на польский. Я и еще несколько человек могут прочесть информацию на русском, а остальные? Мне кажется, что в последние несколько лет россияне рассказывают о своей истории самим себе. Они считают, что если вы хотите что-то узнать, вам нужно владеть русским. Я обратил их внимание на то, что людям, которые занимаются историей России в Польше, как мы в обществе «Ластадия», приходится платить за визы, хотя они должны быть бесплатными. Сейчас виза в Россию стоит для нас больше, чем шенгенская виза для россиян.

— К чему это приводит?

— Россияне сетуют, что мы не приезжаем к ним на выставки и конференции. Но кто может позволить себе заплатить за однократную визу 240 злотых (примерно 4 000 рублей, — прим.пер.)?

— А российско-польские отношения…

— Российско-польских отношений сейчас нет, хотя продолжает существование Польско-российская группа по сложным вопросам. Однако она ничем не занимается. Об этом мы говорили тоже.

— Отношения между Россией и Европейским союзом испортились после начала войны на востоке Украины и аннексии Крыма.

— Они испортились на уровне риторики, но не в сфере торговли. Германия и вся Европа продолжают вести с Россией дела. В экономическом плане пострадала, пожалуй, только Польша. Место польских яблок на российском рынке заняли испанские. Так получается, когда историей начинают заниматься политики. История должна оставаться сферой деятельности историков, энтузиастов, возможно, журналистов. Большой политике заниматься ей не следует, она ничего от этого не выиграет.