25 сентября в Москве умер неординарный разведчик в отставке, который пытался выяснить правду российско-японской истории. Его зовут Алексей Кириченко, ему было 82 года. Он служил в КГБ в чине полковника, однако посвятил свою жизнь исследованию фактов об интернировании японцев в Сибирь — теме, которая была в СССР под запретом. 

Он периодически заходил в московский филиал газеты «Санкэй», где я работал до августа прошлого года. Обычно я советовался с Алексеем, когда писал статьи о проблеме интернирования и других исторических вопросах. В этом году он ездил в региональные архивы, где пытался найти материалы о японских арестантах. 

«Я всегда преклонялся перед его желанием помочь семьям заключенных», — вспоминает глава Всеяпонской ассоциации принудительно интернированных Кадзунори Ёсида. 

В 1964 году Кириченко окончил Институт иностранных языков КГБ. В 1986 году он начал работать во втором отделе КГБ, отвечая за контрразведку против Японии. Там он проработал до свой отставки в звании полковника. 

После этого Кириченко перешел в Академию наук, где увлекся изучением проблемы интернирования. 9 августа 1945 года СССР напал на Японию, нарушив Советско-японский пакт о нейтралитете. После капитуляции Японии из Манчжурии, Кореи и Сахалина в советские лагеря было отправлено около 600 тысяч японских военнослужащих и гражданских. Там они занимались принудительным трудом. 

Из-за голода, холода и истощения от тяжелого труда умерло около 55 тысяч человек. В СССР проблема интернирования, которую можно назвать государственным преступлением, была строго засекречена. Кириченко приказали заниматься расследованием в рамках антияпонской пропаганды. В результате тщательного изучения материалов его позиция по этому вопросу полностью отличалась от точки зрения руководства. 

В 1988 году в советских и японских СМИ Кириченко стал призывать к расследованию фактов. Также он прилагал усилия к организации встреч заинтересованных лиц из обеих стран. «Черное надо называть черным. Только благодаря этому можно будет говорить о доверии между народами России и Японии», — так он характеризует свои мотивы в книге «Неизвестные моменты 200 лет японо-российских отношений». 

В апреле 1991 года президент СССР Михаил Горбачев посетил Японию и привез список 38 тысяч японцев, умерших во время сибирского заключения. Тем самым он положил начало официальному изучению этого вопроса. К 2015 году прошло 20 японо-российских симпозиумов по проблеме интернирования. 

До сих пор нет информации примерно о 15 тысячах умерших, однако понимание российских властей стало намного глубже. 

«Андрей говорил о засекреченной проблеме интернирования, несмотря на то, что находился в самом центре властных кругов. Он был храбрым человеком, которого следует называть совестью России», — отмечает экс-представитель Японо-российского культурного центра Сугуру Кавамура, который тесно общался с Кириченко. 

По словам Кавамура, Андрей симпатизировал словам подполковника ВМС Российской империи Александра Максимова: «Лучший партнер России в Азии, которому можно доверять, — это Япония. Китаю верить нельзя». 

Чтобы Россия и Япония начали искренне сотрудничать, СССР и России необходимо признать ошибку, которая заключалась в нападении на Японию. Эти мысли подстегнули Кириченко. Президент России Владимир Путин, также окончивший школу КГБ, настаивает на справедливости начала военных действий против Японии. По нему не скажешь, что он серьезно настроен на решение проблемы «северных территорий». В последние годы Путин демонстрирует «медовый месяц» с Китаем. Мне хотелось бы, чтобы как можно больше россиян прониклось идеями Кириченко.