Что стоит за идеей партии «Отечество» (Isamaa) превратить Языковую инспекцию в Языковой департамент с расширенными полномочиями?
Председатель фракции отечественников (партии «Отечество» — прим. ред.)в Таллиннском горсобрании Март Луйк прокомментировал тему в студии Rus.Postimees.
Фрагмент беседы:
— Что не устраивает партию Isamaa в работе Языковой инспекции?
— У Языковой инспекции в ее нынешнем виде слишком узкий круг полномочий. Она в основном занимается проверкой того, как используется эстонский язык. Под расширением полномочий мы имеем в виду то, что Языковой департамент будет вносить реальный вклад в развитие языковой политики: они будут участвовать в разработке новых норм и так далее.
— Они по-прежнему будут только штрафовать, но уже на основании более жестких норм?
— Да, эта функция за ними сохранится. Ведь, что мы до сих пор видим в том же Таллинне?
В реальности в магазинах и ресторанах мы далеко не всегда можем общаться на эстонском языке.
— Не пора ли Языковой инспекции начать бороться против влияния английского?
— Со времен оккупации мы были сфокусированы на проблеме русского языка, защите и продвижении эстонского языка, но теперь мы уже видим, что новое поколение активно переходит на английский язык.
— Новый департамент должен будет вплотную заниматься английским языком? Видите ли вы в нем опасность для эстонского языка?
— Видим! По оценке Рейна Таагепера, эстонский — самый маленький язык в мире, который обладает полным спектром качеств, в том числе является языком науки и культуры. У нас самый маленький народ и язык, он нуждается в защите.
— Что важнее: следить за русскоязычным кассиром, худо-бедно владеющим эстонским языком, или злоупотреблениями английским в сфере обслуживания и в университетской среде?
— И тем, и другим надо заниматься одновременно. С одной стороны, нужно полностью переводить образование на эстонский, с другой, мы понимаем, что наступает английский язык. На выходе получается уже не эстонский, но еще и не совсем английский.
— Создание нового департамента будет означать ужесточение требований и проверок?
— Нет. Главная задача нового департамента — продвижение языковой политики по всей стране. В первую очередь — на экспертном уровне. Беда сегодняшнего дня — невыполнение норм закона.
— Может быть, они не выполняются, потому что не созданы условия, чтобы все могли выучить эстонский язык?
— Какие дополнительные условия мы в Эстонии должны еще создавать?
— Но курсы ведь переполнены. Спрос превышает предложение…
— Мэр Таллинна заявил на наше предложение удвоить сумму средств, направляющихся на обучение эстонскому языку, что денег на курсы достаточно.
— Не кажется ли вам, что пляски вокруг Языковой инспекции — это отголоски 90-х, когда жизнь русских, по словам бывшего гендиректора Департамента гражданства и миграции Андреса Коллиста, пытались превратить в ад?
— Многие мои знакомые говорят, что в 90-е мы сделали одну большую ошибку, сразу не переведя все образование на эстонский язык. Если бы мы это сделали, уже давно бы решили часть языковой проблемы.
Что касается неоднозначного отношения неэстонцев к Языковой инспекции, то мне кажется это странным. Ведь очевидно, что Закон о языке нарушается не только в сфере обслуживания, но даже в сфере образования. Языком не владеют учителя, воспитатели детских садов и т.д. В такси Bolt ко мне приезжает водитель из Ирака, который вообще не владеет никакими языками. И как быть? Это не может не беспокоить.
Странно, что неэстонцы столь неоднозначно относятся к Языковой инспекции.
— Стимулирует ли Языковая инспекция к изучению эстонского?
— Конечно, стимулирует. И, кстати, не исключено, что новая структура скажет, что на каком-то этапе мы работаем контрпродуктивно.
