Этель Саари (Etel Saari) — одна из финских очевидцев сталинских репрессий. Ее семья, сбежавшая в Советский Союз в начале 1930-х годов, надеялась вернуться в Финляндию, но возвратиться на родину в итоге смогла только Этель. Ей пришлось ждать возвращения больше 60 лет. Она приехала в Финляндию в январе 1996 года вместе со своей дочерью Людмилой Саари (Ljudmila Saari). В документальном фильме Илоны Лаурикайнен (Ilona Laurikainen) «Долгое возвращение Этель на родину» (Etelin pitkä kotiinpaluu, 1996) рассказывается о судьбе Саари и ее семьи.
Начать новую жизнь, пренебрегая опасностью
Этель Саари было всего три года, когда ее семья приняла решение уехать из финского Порвоо в Советский Союз в поисках лучшей жизни. Вместе с родителями отправились сестры Этель — 11-летняя Леа (Lea) и семилетняя Ракель (Rakel). Незаконный переезд в другую страну семья осуществила на лодке в середине 1932 года. Путь был полон опасностей: в море могло произойти что угодно, стремящихся в Советский Союз поджидали вооруженные пограничники. Перебежчиков арестовали и жестоко обращались с ними на протяжении нескольких недель.
В сентябре 1932 года отец семьи Алексис Саари (Aleksis Saari) описывал в письме в Финляндию о пути по морю и о прибытии в Советский Союз. Письмо было отправлено из Свирьстроя, который находится в Ленинградской области:
«Добрались хорошо. Попали в шторм. Я промок до нитки. У остальных началась морская болезнь. Мы плыли 19 часов. (…) Я находился под арестом в Ленинграде месяц и четыре дня».
После окончания гражданской войны тысячи финнов пересекли восточную границу — кто-то по идеологическим причинам, кто-то бежал. По этим же причинам в 1930-е годы в Финляндии появилось Лапуаское движение.
С другой стороны, идея строительства социализма в Советском Союзе привлекала не только граждан Финляндии. Тысячи американских финнов отправились в Советский Союз строить страну по пятилетним планам.
Семья Саари отправилась в Советский Союз по той же причине, что и большая часть финнов в годы кризиса. Особенно тяжелым временем было начало 1930-х годов. Работы совсем не было, все голодали. Масла в огонь подливали ограничения свободы собраний и свободы слова. Дальше всего зашли так называемые коммунистические законы.
Кроме этого, основанная после гражданской войны Центральная сыскная полиция Финляндии (Etsivä keskuspoliisi) следила за деятельностью левых, чтобы подавить деятельность коммунистической партии. Она контролировала, в том числе, союзы рабочих, детские и юношеские организации, а также писательские объединения.
На смену гармони и танцам пришли голод и смерть
Если судить по письмам, отправленным в Финляндию, можно сказать, что в первые годы семья Саари была довольна жизнью в Советском Союзе. В более поздних письмах члены семьи писали о тоске по дому и скромных условиях жизни. Письма были адресованы сестре Герды Саари (Gerda Saari), тете Этель, жившей в Порвоо. Письма, процитированные в статье, взяты из документального фильма Илоны Лаурикайнен и из произведения Юкки Рислакки (Jukka Rislaki) и Эйлы Лахти-Аргутиной (Eila Lahti-Argutina) «Здесь у нас дома нет» (Meillä ei ole kotia täällä, 1997).
В сентябре 1932 года Алексис Саари писал домой в Финляндию о жизни в Свирьстрое, немного хвастаясь.
«Мы свободно ходим в театры и на прочие мероприятия, все бесплатно. Русские танцуют каждый вечер под гармонь».
Через два года настроение в письмах уже другое. В январе 1934 года Герда Саари написала своей сестре письмо из Магнитогорска, с берегов реки Урал:
«На Рождество мы не смогли дать детям хлеба. (…) Этель каждый день спрашивает, когда мы поедем к тете и будем есть ее картофельный суп и пить кофе с булочкой. Я отвечаю, что мы скоро обязательно поедем — если не умрем».
Жизнь немного улучшилась, когда Герда стала работать уборщицей. Правда, Алексис плохо себя чувствовал и много болел. В октябре 1934 года Герда писала своей сестре из Челябинска. В письме она говорила и о возвращении домой.
«Прибереги немного сала для Этель, когда она наконец приедет в гости к тете. Она спрашивает о тебе каждый день».
Постепенно семья Саари поняла, как обстоят дела на самом деле.
Еды или не хватало на всех, или она была плохая. Уровень гигиены и медицинской помощи был очень низким. Многие умирали от недоедания и от болезней, которые можно было вылечить.
Просьба о возвращении в Финляндию означала высылку далеко за Урал
Для Людмилы Саари, родившейся в Советском Союзе, переезд в Финляндию означал, в первую очередь, возвращение к своим корням. Она считает, что ее дед тоже хотел бы вернуться в Финляндию. Она убедилась в этом в марте 1995 года, когда смогла прочесть документы бабушки и дедушки в екатеринбургском отделении ФСБ. Один документ был написан Алексисом Саари лично. Это было прошение о получении разрешения для его семьи на возвращение в Финляндию.
«Прошение. Я, гражданин Финляндии, прошу предоставить мне и моей семье разрешение на выезд в Финляндию, поскольку у меня чахотка и я нахожусь в плохом состоянии и трое моих детей слабы и больны».
Подобное прошение написала не только семья Саари. Финские перебежчики постепенно возвращались в Финляндию: кто-то получал соответствующие документы, кто-то тайком пересекал государственную границу. Прошения о возвращении привлекли внимание советских чиновников. Поэтому финнов начали переселять все дальше от границы, и самостоятельный переезд было осуществить сложнее, чем раньше.
Семья Этель была выслана в Каменск-Уральский, который находится в Свердловской области, где была создана специальная «финская деревня». От Свердловской области до Москвы было полторы тысячи километров. Каменск-Уральский начали строить вокруг завода по производству алюминия. Герда писала об этом в Финляндию в сентябре 1937 года.
«Привет, Сигне и Сигурд!
Мы все здоровы, мы оба ходим на работу, все дети ходят в школу. Сейчас у нас обычная жизнь. Еда есть каждый день, но с одеждой туго — это место построили совсем недавно. Мы строим здесь четыре новых завода. Они должны появиться в течение года».
Осенью 1937 года чиновники Каменск-Уральского провели опрос среди финского населения города о том, кто хотел бы вернуться в Финляндию. Хотели вернуться все, и это поставило на них клеймо в глазах чиновников. Правда, судьба финнов была решена еще в июле 1937 года — приказом народного комиссара. Людей, которых считали «антисоветскими элементами», начали арестовывать и расстреливать. Герда Саари, которая об этом не знала, написала в Финляндию письмо, полное надежды:
«У меня есть новость! Вероятно, мы вернемся в Финляндию уже в следующем месяце. Уже уехали сто человек. Передавай дедушке привет и скажи, что мы приедем на Рождество!»
Жизнь семьи Саари необратимо изменилась
Рождество и Новый год были в Каменск-Уральском мрачными. Финны исчезали, и никакой информации о них не было. Солдат Красной армии становилось на окраинах финской деревни все больше и больше.
Вечером второго января 1938 года финским мужчинам и юношам велели собраться в столовой завода по производству алюминия. Женщины и дети остались в бараках, в которых они жили. Финнов, собравшихся в столовой, начали загонять в вагоны, угрожая им оружием. Позже та же судьба постигла и тех, кто остался в бараках.
Финнов отвезли на поездах в Челябинск, где детей младше 16 лет отлучили от матерей и отправили в детские дома. Среди них были Ракель и Этель. Лею, которой уже исполнилось 16 лет, оставили в Каменск-Уральском. Там же остались и матери с детьми младше четырех лет. В сентябре 1938 года Леа написала своей тете в Финляндию душераздирающее письмо:
«Я ничего не знаю о судьбе мамы и папы. Их арестовали уже восемь месяцев назад. Ракель и Этель живут в детских домах в тысяче километров отсюда. Их я тоже не могу увидеть. Я осталась совсем одна. Ох, дорогая моя тетя, вы и сами, конечно, понимаете, каково это — жить без мамы и папы и к тому же в чужой стране».
Этель вспоминает, как она видела свою мать в последний раз и как та, со слезами на глазах, держала ее за руку, когда солдаты буквально вышвыривали детей из поезда. Плачущих детей они били.
Она все же долгое время надеялась, что мама заберет ее к себе. Ее переводили из одного детдома в другой и иногда отправляли на работу. В 14 лет Этель отправили из детского дома в железнодорожное училище, из которого она сбежала в 1943 году. Это решение сильно повлияло на ее судьбу. Значительно позже она все же смогла установить связь с Ракель. Своих родителей и сестру Лею она больше никогда не видела.
В сталинских репрессиях погибли около половины перебежчиков из Финляндии
В 1920-е — 1930-е годы в Советский Союз отправились около 15 тысяч финнов. Почти половина погибла во время сталинских репрессий. Тогда данных о пропавших и убитых не искали. Во многих семьях, оставшихся в Советском Союзе, такое решение посчитали лучшим — из соображений безопасности. Многие потомки финских перебежчиков запутались в своей идентичности, ведь их корни были в Финляндии, а родина — в Советском Союзе.
Сюльви Паасо (Sylvi Paaso) — одна из потомков перебежчиков. Отца Паасо расстреляли во время сталинских репрессий, но Сюльви, по ее собственным словам, жизнь в Советском Союзе нравилась. Во время войны она была партизанкой и этим заработала себе хорошую репутацию. В родном Петрозаводске в честь партизан установлен гранитный памятник, на котором выгравирована фотография Сюльви Паасо.
Во время сталинских репрессий людей расстреливали в разных частях Советского Союза. Например, в лесах около карельского города Олонец находится местечко Сандармох, в котором были обнаружены 236 так называемых расстрельных ям. В 1937-м и 1938-м годах в Сандармохе расстреляли и захоронили, по разным оценкам, от 7,5 до 9 тысяч человек. Сталин хотел избавиться от многих меньшинств, живущих в Советском Союзе, включая финнов. В Сандармохе были обнаружены останки около тысячи финнов.
Сумеречным январским вечером 1996 года на Петропавловский вокзал приехали друзья Этель и ее дочери, чтобы попрощаться с ними. Вскоре поезд отправился в Москву, а оттуда — в Хельсинки. 28 января долгая поездка наконец была позади. Этель и Людмила Саари вышли из вагона. На улице стоял трескучий мороз. Однако их приняли с большой теплотой. Их встречали друзья, родственники и представители СМИ. Вскоре в городе Вантаа началась новая жизнь. Этель вернулась домой.
Кровавая бойня на Урале
В марте 1938 года в челябинской тюрьме на юге Урала начались массовые расстрелы финнов. 13 марта были расстреляны 240 мужчин и женщин. Большая часть расстрелянных были жителями финской деревни при алюминиевом заводе в Каменск-Уральском. Это был не единственный расстрел такого масштаба. Несколькими днями раньше на том же месте было расстреляно 120 финнов.
После долгих мучительных допросов многие финны были готовы признать что угодно.
Остальной мир не знал о расстрелах. Тогда внимание было приковано к Австрии и Германии. Позже в посольстве Финляндии в Москве появились данные об арестах финнов. Но на запросы об их дальнейшей судьбе ответа от Советского Союза не поступало.
Самых маленьких финских детей помещали в детские дома и давали им русские имена. В документах некоторых стояла отметка: «когда они подрастут, они помогут государству освоить малонаселенные регионы Советского Союза: Казахстан, Сибирь и Карелию».
Алексис и Герда Саари были приговорены к расстрелу по решению тройки НКВД в феврале 1938 года. Алексиса расстреляли 10 марта в девять вечера. Приговор Герды был приведен в исполнение 13 марта в три часа дня. Основанием для расстрела было вхождение в фашистскую финскую террористическую группировку. Леа, оставшаяся в Каменск-Уральском, связалась со своими младшими сестрами летом 1938 года по переписке. Она умерла зимой 1939 года в 17 лет — от холода и голода.
