В Японии произошло событие, которое потрясает правоохранительную систему страны. Карлос Гон, бывший генеральный директор автомобильного альянса во главе с компанией «Ниссан дзидося», обвиняемый по тяжелым статьям об уклонении от уплаты налогов и злоупотреблении доверием, и выпущенный до суда из заключения под домашний арест, совершил побег за границу.
Обвиняемый обнародовал в Ливане, гражданином которого он является, заявление, суть которого сводится к фразе: «Я не бежал от правосудия». В заявлении Гон оправдывает себя. Однако из него же становится ясно, что он бежал из-под ареста с использованием абсолютно противозаконных методов. Министерства внутренних и иностранных дел должны приложить все возможные усилия к тому, чтобы вернуть обвиняемого Гона в Японию и заключить его в тюрьму.
Окружной суд Токио аннулировал решение о переводе Карлоса Гона под домашний арест. Разумеется, внесенный за него залог в размере около 14 миллионов долларов будет обращен в доход государства. Следует тщательно и со всей строгостью разобраться в том, являлся ли разрешенный судом перевод Гона под домашний арест сообразной мерой. Высока и степень вины стороны защиты. Освобождение из заключения допустимо лишь в тех случаях, когда в отношении обвиняемых отсутствуют опасения в том, что они могут совершить побег или сокрытие (уничтожение) доказательств и улик. В данном же случае присутствовали опасения и того, и другого.
Защита обвиняемого сама выдвинула предложения о том, чтобы после освобождения из места заключения резиденция Карлоса Гона была оборудована камерами наблюдения. Естественным условием был также и запрет Гону на любые перемещения за границу. Его паспорта находились на хранении у стороны защиты. Однако, в конечном счете, была допущена ситуация, когда стало возможным бегство Гона за пределы Японии. Если у обвиняемого имеется злой умысел, то какими бы условиями и ограничениями не обставлялся его перевод под домашний арест, все они оказываются бесполезными. Теперь это стало ясно, но слишком поздно.
В нашей стране за 10 последних лет количество решений о переводе обвиняемых из заключения под домашний арест возросло более, чем в два раза — с 10% от общего количества дел в 2008 году до 30% — в 2018. Одновременно отмечается увеличение числа случаев, когда обвиняемые, находящиеся под домашним арестом, совершают новые злодеяния.
В случае обвиняемого Гона фактом являлось сильное давление и критика со стороны международных СМИ в связи с его длительным содержанием под стражей. Если действительно решение о переводе Гона под домашний арест было принято с учетом внешнего давления, то в этой ситуации нужно тщательно разобраться. Нельзя допускать, чтобы такое давление оказывалось на наше уголовное законодательство, призванное обеспечивать безопасность страны и равенство всех перед законом.
В базе данных управления иммиграции Японии свидетельства о выезде обвиняемого Гона за границу отсутствуют. Существуют подозрения, что для побега он спрятался в футляр из-под большого музыкального инструмента, и нелегально покинул Японию на частном самолете. В этом случае совершенно естественным является проведение следствия по признакам нарушения законодательства о въезде и выезде из Японии.
Между Ливаном, в который бежал Карлос Гон, и Японией нет соглашения о взаимной выдаче преступников. Эксперты говорят о том, что если японской стороне не удастся добиться понимания ливанского правительства в этом вопросе, то и обвиняемый Гон не будет выдан Японии.
Разумеется, японским властям необходимо провести соответствующую активную работу с ливанской стороной. Но кроме этого, нам следует привлечь к этому делу и международное сообщество, и различные международные правовые инструменты. Япония должна добиться того, чтобы обвиняемый Гон рассказал в суде всю правду по своему делу.
В Японии все большее распространение получает жесткая точка зрения, по которой, позволив бегство Гона на глазах у мирового сообщества «мы перед всем миром покрыли позором свое уголовное законодательство». Позволив осуществиться этому преступлению, мы уронили доверие ко всему японскому правосудию.
