«Без этой реки русские не смогли бы выжить», — отметил Роберт Бремнер (Robert Bremner) в своей книге «Экскурсии по России» (Excursions in the Interior of Russia). Это было в 1840 году. Река, о которой он пишет, — это Волга, извилистая водная артерия протяженностью в 3500 километров, простирающаяся от лесов северо-запада России до степей Каспия. Во времена путешествия Бремнера половину всей рыбы Российской империи вылавливали на одном единственном участке реки под Астраханью — последнем пит-стопе Волги перед ее впадением в море. Начиная с первых дней существования средневековой Руси и вплоть до советской и постсоветской эпох Волга не только кормила население страны, но и играла ключевую роль в торговом, культурном развитии и росте России как империи. Как было сказано в одном из репортажей в программе «Вести» в 2019 году, «без Волги не было бы России».

В своей лаконичной и ясно написанной новой книге историк Джанет Хартли (Janet Hartley) берет за основу этот неоспоримый тезис и оживляет его с помощью драматического действия. Эта книга не о самой реке Волге, а скорее о той роли, которую Волга сыграла — физически и символически — в бурном процессе становления России. Тем, кого интересует топографические изыскания — от истока до дельты, — стоит обратиться к другим источникам информации.

В течение своего тысячелетнего союза — всего лишь миг в истории этой древней реки — Волга была одновременно и активной участницей, и равнодушной свидетельницей сейсмических явлений в истории России. Когда монгольская империя стала расширять свои границы на запад, Золотая орда начала строить свои города на берегах Волги. Казаки под предводительством Разина и Пугачева устраивали свои бунты в понизовье этой реки. Именно Волга стала ключевым рубежом в знаменитой Сталинградской битве, когда Сталин отдал свой роковой приказ: «Ни шагу назад».

Хартли пересказывает эти всем известные истории, которые складываются в миниатюрные диорамы, не допуская никаких отступлений, которые могли бы увести нас слишком далеко от берегов Волги. Ее спутниками здесь становятся не только цари, генералы, крестьяне и первопроходцы, но также художники и писатели, такие как Илья Репин и Василий Гроссман — историки чувств и настроений. Как и в случае с ее предыдущей книгой под названием «Сибирь: история народа» (Siberia: A History of the People), Хартли интересует то, как люди жили в колыбели «Матушки Волги», в неменьшей степени, нежели заголовки, которые окружали эту реку. На страницах ее книги вы найдете столько же информации о внутреннем устройстве жилища татар, сколько и о становлении Москвы. Именно такие мимолетные, орнаментальные детали стали самыми восхитительными элементами этой книги.

Екатерина Великая назвала Волгу границей между христианским «Западом» и нехристианской «Азией», однако такое бинарное противопоставление не соответствует выраженно многонациональному и многоконфессиональному составу населения Приволжского региона. Вдоль гигантских изгибов Волги жили — и продолжают жить — татары, чуваши, марийцы, мордвины, удмурты, башкиры и представители многих других русских, тюркских и финно-угорских народностей, а в Астрахани — коммерческих воротах России, ведущих на восток, — своими товарами торговали армяне, персы и индусы. Это делало Россию богатым, процветающим рынком и нередко вызывало головную боль у ее правителей. Рассказывая историю Волги как историю попыток России утвердить ее авторитет, идентичность и традиции в преимущественно нерусском регионе, Хартли демонстрирует важные факты, о которых зачастую забывают.

Книга «Волга» — это всеобъемлющая биография, однако ее не стоит считать окончательной. Лишь в последней короткой главе Хартли поднимает тему экологических последствий множества столетий развития цивилизации и экологических катастроф, которые негативно сказались на ее биологическом разнообразии в период стремительной и бездумной индустриализации в Советском Союзе. Хотя в этой книге лишь немногим более 300 страниц, ее лаконичность не стоит путать с неполнотой. Эта книга является примером мастерской передачи самой сути и умелого ведения повествования, а также призывом восхититься «мрачным великолепием» одной из старейших рек на Земле.