Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Правильно использованный гнев может быть полезным, пишет Helsingin Sanomat. В этом убеждена финский психотерапевт, которая помогает людям справляться с проявлениями агрессии. Она считает, что гнев позволяет нам определить наши потребности и цели. Но предупреждает: далеко заходить в гневе нельзя. В статье указан способ справиться с ним.
«Встань в угол и подумай о своем поведении!»
Еще недавно эти слова произносились родителями в процессе воспитания детей довольно часто. Если ребенок злился или вел себя по мнению родителей неподобающим образом, ребенка отправляли в его комнату или ставили в угол гостиной, чтобы он подумал о своих поступках.
Девочек осуждали за проявление гнева еще больше. Эта модель воспитания сохраняется и сейчас, говорит доктор теологии и психотерапевт Хели Прууки (Heli Pruuki), изучавшая тему гнева у женщин.
«Согласно всеобщим ожиданиям, женщина должна быть доброй, покорной, приятной и всегда вести себя хорошо. Финским девочкам дают имена Тююне („Спокойная"), Хилья („Тихая") и Рауха („Мир"), проявление агрессии одобряют редко», — говорит Прууки.
Сейчас детей больше не заставляют стоять в углу — однако родители нашли более изящный способ. Например, они могут отказаться успокаивать разгневанного ребенка или сказать, что ему нельзя быть таким сердитым.
Ребенок запоминает, что гнев — это что-то, что следует скрывать или искоренить: никто не может терпеть меня, когда я злой.
Освоенная в детстве модель мышления сохранится и во взрослом возрасте, если ее сознательно не менять. Так случилось и с Хели Прууки, пока она не занялась собой.
Начать с себя было самым естественным шагом.
«В свое время меня воспитали как послушную девочку. У меня не было места для моей агрессии, и я не знала, как могу ее выразить. У меня в голове была традиционная модель: вся власть в руках мужчин, а женщины приспосабливаются», — говорит Прууки.
Во взрослом возрасте Хели Прууки стала сомневаться в разных моделях своего поведения. Она начала тренироваться распознавать агрессию в себе, принимать ее в себе и взаимодействовать с агрессией окружающих.
«Во взрослом возрасте приходится искать способы для выражения гнева. Это было непросто, но так я смогла обнаружить собственные границы. Не нужно терпеть или принимать все», — говорит Прууки.
Именно это — замечательная, но часто не принимаемая обществом часть гнева: правильно использованный гнев может быть очень полезным.
Он дает силы защищать свои права, если с вами поступили неправильно. Часто человек начинает лучше себя понимать, когда осознает свои границы и не допускает плохого отношения к себе.
«Я направляю энергию от агрессии в хорошее русло, когда устанавливаю границы в определенных отношениях», — говорит Прууки.
Положительную силу гнева можно использовать и во благо других. Каждый взрослый, защищавший своего ребенка, знает, что с гневом удается решить очень многое, а вот со смирением — нет. Злость дает нам смелость привлечь к себе внимание в тех ситуациях, когда это необходимо.
«Агрессия помогает нам выбраться из состояния беспомощности и депрессии. Это необходимо для дальнейших действий», — говорит Прууки.
В гневе особенно хорошо то, что он позволяет нам определить наши потребности и цели. К гневу следует относиться как к посланию: что это говорит обо мне? Что я могу упускать, когда злюсь?
«Часто гнев выступает как защитная реакция и поэтому очень важен. Когда человек злится, под гневом может скрываться печаль, разочарование, одиночество, обида».
Злость возникает тогда, когда мы находимся в максимально уязвимом состоянии или когда не можем выразить скрывающиеся за гневом более сложные эмоции.
Злость — это абсолютно нормальное и даже нейтральное чувство, не негативное и не положительное, напоминает Прууки.
В сложных ситуациях, например, в случае смерти близкого человека, гнев — абсолютно естественная реакция.
«Человек реагирует на то, что является для него значимым. Гнев, как и другие чувства, есть у каждого. Гнев помогает справиться с самыми тяжелыми и болезненными переживаниями», — говорит Прууки.
Семейный терапевт Прууки встречается в своей работе с большим количеством агрессии. Обычно она, по крайней мере частично, подавлена и выражается через молчание, погружение в себя, ледяные взгляды между партнерами. Обиженные или оскорбленные люди годами проглатывают недовольство и не находят силы поговорить.
«В отношениях часто может отсутствовать необходимый диалог и может не обсуждаться гнев. Особенно проявления агрессии стыдятся женщины. Считается, что это показатель плохого уровня самоконтроля».
Иногда бывает, что клиент бьет кулаком подушку. Обычно так поступают мужчины. Женщины в основном плачут.
«Женщины еще в юном возрасте запомнили, что если поплакать — тебя возьмут на руки и утешат, а злость приведет к отторжению. Поэтому многие женщины начинают плакать и во взрослом возрасте, когда злятся».
Прууки радуется и слезам, и битью подушки — эти реакции безопасны, через них терапевт может вплотную подойти к глубинным причинам гнева.
«Здоровее будет выразить гнев — нежели закрыть это чувство в себе или пьянствовать».
Кроме стыда с выражением гнева связан риск или страх быть заклейменным. Молодая рассерженная женщина подвергается критике чаще всего: целеустремленную и упрямую женщину стремятся признать несостоятельной.
«Мужчину же никто не осудит — если считается, что он продвигает какую-то важную для себя идею», — говорит Хели Прууки.
Близким тоже непросто воспринимать гнев, он вызывает отторжение. Быть рядом со злым человеком неприятно. Прууки это понимает, но все же хочет, чтобы отношение к гневу изменилось.
«Стоит понять, что рассерженному человеку и самому нелегко. За всей этой злостью может скрываться тоска по контакту с кем-то или желание быть услышанным».
Прууки предлагает использовать в качестве противодействия гневу сочувствие.
«Отвергать гнев другого человека не всегда конструктивно. Лучше отвечать на агрессию теплом и сочувствием — как, к примеру, на печаль, к которой в обществе относятся лучше».
Если гнев другого человека вызывает в вас много страха или подавленности, Прууки призывает задуматься, с чем связаны эти чувства. Что выражение агрессии означало для вас в детстве?
«Может возникнуть чувство беспомощности, незащищенности: не знаешь, что делать. Если вы не позволяли себе злиться, то, наверное, не сможете позволить злиться и другим. Или же чей-то гнев в вашем детстве был связан с насилием».
Покидать собеседника не стоит, говорит Прууки.
«Лучше остаться в контакте с другим человеком и попробовать пережить сложные чувства вместе. Если убежать от диалога, одиночество другого человека только усугубится, или же он будет думать, что его не поняли или не приняли. Не оставлять близкого человека наедине с его гневом — очень ответственный шаг».
У Прууки пятеро детей, младшему ребенку 12 лет, старшему — 21. Она поддерживает своих сыновей и дочерей в выражении разных эмоций и показывает своим примером, что агрессия — это хорошо.
«Постоянно возникают ситуации, в которых можно потренироваться, как обходиться с разными чувствами. У нас всегда есть право на чувства, однако ограничены наши действия: во власти чувств нельзя говорить или делать что угодно. Я пытаюсь донести, что со сложным чувством нельзя оставаться одному».
Каждое признанное и выраженное чувство — это маленькая победа, которая говорит об изменении нашей культуры поведения.
«После войн было важно работать и быть в порядке. Для сложных чувств не было слов, то же касается и чувства любви. Многим совершенно чужда мысль, что можно говорить близким „я тебя люблю". Лучше пойти рубить дрова или выразить любовь через булочки и пирожки, запечь чувства в тесте», — говорит Прууки.
К счастью, потомки Прууки активно выражают свои чувства, и слово «ненавижу» используется довольно нестандартно. «Я ненавижу щи», недавно услышала Прууки за обеденным столом.
«Я бы не смогла употреблять такое сильное слово с такой легкостью», — смеется она.
Хотя агрессию важно уметь распознавать и принимать, в ней не стоит увязать. Как же тогда можно успокоиться? Этот способ доступен всем: дыхание.
«Спокойное дыхание помогает всем. Когда родитель берет на руки рассерженного малыша, спокойное сердцебиение взрослого успокаивает ребенка. Мы неосознанно подстраиваемся под состояние другого: если один из нас спокоен, другой человек тоже постепенно успокоится, как бы он ни был рассержен».
Важно помнить: чувства приходят и уходят, в том числе и гнев. Важно доверять гневу и прочувствовать его в то мгновение, когда он вас охватывает.
Если же гнев превращается в опасное агрессивное поведение, стоит обратиться за помощью.
«Например, организация Maria Akatemia проводит важную работу с женщинами, которые прибегают к насилию или боятся, что могут повести себя агрессивно», — говорит Прууки.
Иногда бывает и так, что только ребенок — может быть, та самая паинька — помогает родителям разобраться с гневом.
«Если в семье запрещается испытывать сильные чувства, симптомы часто проявляются у ребенка: вспышки гнева, странное поведение в детском саду. Затем родители начинают заниматься ребенком, хотя он — лишь „труба", через которую выпускается весь пар, накопившийся в семье», — говорит Прууки.
Поэтому с гневом важно обращаться мудро.
«В лучшем случае гнев превращается в решительность, смелость и силу. Его лишь нужно распознать и правильно направить».
