Как известно, Россию отстранили как нацию от зимних Олимпийских игр, которые пройдут в феврале в Пхёнчхане. В конце концов, обнаружилось просто-напросто слишком много случаев использования допинга. Деятельность эту российские власти в лучшем случае игнорировали, а в худшем — поддерживали.


Многих спортсменов отстранили, но другие по-прежнему могут участвовать как частные лица. Им не разрешат соревноваться под российским флагом — разве что под олимпийским. Это касается и командных видов спорта, таких как хоккей.


Я, признаться, полагал, что Россия бойкотирует Олимпийские игры, но президент Владимир Путин, похоже, предпочитает принять условия. Почему же Россия не бойкотирует Олимпиаду?


Вероятно, потому что Путин не хочет допускать возможность еще худшего поражения. Кроме того, хотя запрет на участие в Олимпийских играх и болезненный, но бойкот мог бы выглядеть признаком слабости. Россия рисковала бы предстать изолированной и незначительной.


По тем же самым причинам Международный олимпийский комитет (МОК) решился зайти так далеко в своей борьбе против российского допинга. Никто не должен воображать себе, что в конечном итоге именно политическая обстановка определяет действия МОК.


Итак, отстранение перед Олимпийскими играми в Сочи в 2014 году было немыслимо. Едва ли можно отстранить страну-организатора, кроме того, российский бойкот определенно имел бы эффект. Тогда, вероятно, вообще бы никаких зимних Олимпийских игр не состоялось.


С того момента Россия вела войны как на Украине, так и в Сирии. За первым из этих действий последовали санкции, и современная Россия в этом отношении сейчас более изолирована, чем всего несколько лет назад. Поэтому для МОК сейчас меньше поставлено на карту.


Но прежде всего ситуация значительно отличается от той, что была в «старые добрые» советские времена. В то время МОК занимался квалифицированным, политически вынужденным притворством. Все знали о контролируемом СССР государственном допинге, но в то же время было трудно предъявить доказательства и еще сложнее — повлиять на ситуацию. Допинг применялся во всех концах восточного блока, в первую очередь в ГДР, и, ко всему прочему, лучшие советские профессионалы выступали под видом представителей любительского спорта. Тем не менее эти проделки продолжались годы и десятилетия.


Если бы МОК попытался отстранить Советский Союз, империя не просто бойкотировала бы Олимпийские игры. Возможно, они вообще бы вышли из МОК в компании большого числа государств-сателлитов на востоке. Это олимпийское движение вряд ли бы пережило, в особенности учитывая, что во многих видах спорта восточные государства доминировали.


Вообще-то Советский Союз вместе с 13 союзниками бойкотировал Олимпийские игры в 1984 году в Лос-Анджелесе, но это было по политическим причинам и без всякой связи с МОК или допингом. Как и в случае с бойкотом американцами Олимпийских игр в Москве в 1980 году, отсутствие на Играх преследовало исключительно конкретные политические цели. Позиция Рональда Рейгана пошатнулась так же мало, как и позиция Леонида Брежнева в 1980 году. Советский бойкот в 1984 означал вдобавок, что многие из страшнейших противников американцев так и не появились на соревнованиях, в связи с чем Соединенные Штаты в конечном итоге завоевали 80 золотых медалей (что едва ли огорчило администрацию Рейгана).


Однако обоюдные бойкоты могли в долгосрочной перспективе ослабить олимпийское движение как таковое. Ведь во многих видах спорта на Игры не выходили лучшие спортсмены, кроме того, МОК знал, что в первую очередь в Москве в 1980 году, но также и в Лос-Анджелесе в 1984, шла интенсивная игра пропаганд. Свежеизбранный председатель МОК Хуан Антонио Самаранч (Juan Antonio Samaranch) в 1980 году предложил решение, которое, можно сказать, шло навстречу обеим сторонам. Двери Олимпийских игр открывались и для профессиональных спортсменов, и для коммерциализации, в то время как на восточноевропейский допинг все старательно закрывали глаза. Например, восточнонемецкому министру спорта Манфреду Эвальду (Manfred Ewald), как и диктатору Эриху Хонеккеру (Erich Honecker), выдали самую значительную награду олимпийского движения за их «заслуги».


Но так было прежде. Если бы Путин решил бойкотировать Пхёнчхан, сомневаюсь, что еще какие-то государства последовали бы его примеру. Российское отсутствие с точки зрения спорта гораздо менее заметно, чем отсутствие Восточной Европы в 1984 году, и едва ли сможет ослабить МОК. Россия, может, и великая держава, но она — не сверхдержава, как СССР. Путин это знает (хотя и с трудом признает). И российский президент вынужден действовать соответственно.