Джеймс Доббинс - бывший помощник государственного секретаря и специальный советник президента; ныне директор департамента международной безопасности и оборонной политики в "Rand Corporation"
Есть три возможные причины очевидного провала американских и британских спецслужб в оценке иракского оружия массового поражения: ложь, некомпетентность или системная ошибка. До настоящего момента нет никаких подтверждений фальсификации или ошибки при выводе окончательных заключений, что позволяет предположить, что в конце концов останется только третье объяснение.
Этот провал разведслужб может объясняться естественной склонностью аналитиков преувеличивать любой возможный риск, которая была подкреплена склонностью политиков преувеличивать риск того, что у Саддама Хусейна (Saddam Hussein) могло быть оружие массового поражения.
Разведслужбы действуют под постоянным давлением - не пропустить ни одну возможную катастрофу. После разгрома Перл-Харбора, после атак 11 сентября 2001 года и ряда других крупных бедствий всегда проводились масштабные расследования причин ошибок спецслужб, из-за которых Соединенные Штаты оказывались застигнутыми врасплох. В то же самое время подобные расследования в отношении преувеличенных оценок проводились редко. Более того, это, возможно, первый случай в истории, когда случай преувеличения опасности подвергается такому же исследованию, как и случай какой-либо пропущенной спецслужбами катастрофы.
Нельзя сказать, что разведслужбы всегда дают ошибочные оценки. Наоборот, они гораздо чаще оказываются правы, чем ошибаются. Однако в разведывательных оценках всегда имеется определенный зазор, когда-то побольше, когда-то поменьше. Обычно эти неизбежные ошибки становятся предметом национальных дебатов, когда они приводят к недооценке угрозы, а не к ее преувеличению.
Естественная склонность разведслужб подчеркивать любой минимальный риск в большинстве случае сталкивается с недовольством политиков. Руководители государств обычно не любят, когда им говорят, что осуществляемая ими политика может привести к катастрофе. Диалог аналитиков разведслужб и политиков напоминает диалог убежденных пессимистов и оптимистов. В результате споров обычно рождается сбалансированное видение ситуации.
Как бы то ни было, в случаях, когда у политиков имеются собственные причины преувеличивать минимальный риск, то осторожность достигает больших, чем обычно, размеров. Так и вышло в случае с иракским оружием массового уничтожения: диалог между разведслужбами и правительством был не диалогом пессимистов и оптимистов, а разговором пессимистов и еще больших пессимистов. Результатом стало неизбежное преувеличение риска.
Этот процесс взаимной поддержки негативных оценок происходил и во время противостояния с Советским Союзом, что приводило к переоценке советской экономической мощи и политической сплоченности.
Как бы то ни было, ошибочные оценки не привели к войне Соединенных Штатов против Советского Союза. В основе американской стратегии в то время стояла политика сдерживания. США не собирались атаковать Советский Союз первыми, насколько бы высокой ни казалась угроза.
Вполне возможно, что расследования, проведенные в Великобритании и Соединенных Штатах, не обнаружат признаков лжи или некомпетентности спецслужб, которыми можно будет объяснить их оценки вероятности наличия оружия массового поражения у Ирака. Так же неясно, как можно изменить наши разведслужбы, чтобы в будущем у них не проявлялась склонность к преувеличению риска.
Всегда существует опасность, что расследования, подобные нынешним, могут проводиться исходя из необходимости возложить на кого-либо вину и наказание. Но в нашем случае правильные выводы должны говорить не о корректировке нашей разведывательной деятельности, а об изменении процесса выработки и рассмотрения разведывательных оценок, об установлении большей ответственности за ложные предостережения, о доведении до общественности присущих разведывательным данным ограничений, и, наконец, о повышении в будущем планки, после которой можно будет наносить превентивные удары.
