Sunday, October 14, 2007; Page BW09
рецензия на книгу Эндрю Нагорски (Andrew Nagorski) 'Величайшая из всех битв: Сталин, Гитлер, и отчаянная борьба за Москву, изменившая ход Второй мировой войны' ["The Greatest Battle: Stalin, Hitler, and the Desperate Struggle for Moscow That Changed the Course of World War II"]
_________________________________________
Пока что у Москвы, в отличие от Венеции, еще нет своей Джен Моррис : влюбленного в нее постороннего (да, постороннего, ведь только иностранцу по силам прочесть 'книгу' любого великого города), сумевшего оживить ее мифы, ее мучеников и демонов.
Москва, может быть, не так поэтична, как Венеция, но ее магия не менее сильна. Говорят, что рукотворные пещеры под кремлевским холмом - некоторые из них вырыты по приказу Ивана Грозного - хранят бесценные сокровища: утраченную библиотеку византийских императоров, секретную ветку метро, которая в случае ядерного Апокалипсиса должна была доставить членов Политбюро на военный аэродром на окраине города, 'пятизвездочные' бомбоубежища с полным набором услуг для кремлевских властителей. Ни один город на свете так не волнует то, что скрыто от глаз.
Возможно, раскрыть душу города, закутанного столькими слоями истории и тайны, одному писателю не по плечу - это требует усилий нескольких преданных делу энтузиастов. Эндрю Нагорски определенно относится к их числу, и его новую книгу можно назвать этапной с точки зрения изучения российской истории именно потому, что он умело выводит на свет ее мифы, мучеников и демонов. Московские городские легенды - не о крокодилах в канализационных трубах. Они - об октябре 1941-го.
Название книги Нагорски - 'Величайшая из всех битв' - наверно, многих удивит, но удивляться здесь нечему. Как он отмечает, сражение за Москву 'несомненно было крупнейшей по масштабу битвой между двумя армиями во все времена': всего в ней участвовало 7 миллионов солдат. Если же судить по потерям, то Московская битва - где было убито, тяжело ранено и захвачено в плен 1,9 миллиона советских солдат и 600000 немцев - превосходит Сталинград, Галлиполи, Сомму и Эль-Аламейн. В стратегическом плане именно здесь было остановлено наступление немцев: она стала, по выражению Нагорски, 'первым поворотным моментом', если не самым решающим сражением Второй мировой войны.
Работа Нагорски - отличный образец исследования дипломатической и военной истории, но ее самая сильная сторона - голоса людей, которые автор донес до нас, взяв ряд интервью у очевидцев тех событий. Так давайте же остановимся, и прислушаемся: ведь именно живая память людей, а не захваченные территории - главный итог любой войны.
В середине октября 1941 г. 'вся Москва, казалось, пришла в движение'. Один людской поток двигался на запад, к фронту: 'Скажите всем - мы защитим Родину!', кричал один доброволец из вагона поезда. А на восток таким же потоком текли беженцы: они останавливали машины и избивали сидевших в них 'начальников'. Некоторые кричали: 'Бей жидов!' На сортировочной станции валялись брошенные 'чемоданы, сумки, одежда, лампы, даже пианино'. Двери банка открыты настежь; деньги ковром устилают пол. Над штаб-квартирой НКВД поднимается столб черного дыма - очевидно, жгут секретные документы. Мусорные баки битком набиты партийной литературой и портретами Сталина.
Однако человек, чьи портреты тащили на помойку охваченные паникой москвичи, оставался в городе, и не выпускал вожжи из рук. Он приказал тайной полиции заминировать крупнейшие здания и подготовить команды убийц, - среди них был и фокусник с взрывающимися булавами - которые должны были остаться в городе после прихода немцев. Сам он медлил с отъездом.
В самый черный день, когда немцы были уже в пригородах, Сталин приехал на вокзал, где стоял приготовленный для него специальный поезд. Он долго мерил шагами платформу, потом велел водителю везти его обратно в Кремль. Он остался в Москве и приказал войскам НКВД расстреливать людей на месте, чтобы восстановить порядок на улицах: градус ужаса, охватившего город, повысился еще больше - Сталин затмил страх перед нацистами страхом перед своим режимом. 'Не существует сколько-нибудь надежных данных о том, сколько москвичей погибло в результате этих репрессивных мер', - бесстрастно отмечает Нагорски; впрочем, даже горожане, с недоверием относившиеся к коммунистам, приветствовали наведение порядка. 'Мы почувствовали, что находимся под защитой', - вспоминает один очевидец.
Без сомнения, немцам очень мешала отвратительная погода - сначала непролазная грязь, потом жестокие морозы. Но Нагорски определил поворотный момент в битве за Москву: диктатура победила, когда решила не выпускать из рук ни кнута, ни поводьев. Исход сражения был еще неясен, но Сталин распорядился 7 ноября, в годовщину Революции, провести парад на Красной площади, сопроводив приказ пояснением, которое могла родиться только в его ледяном уме, с которым не сравнились бы самые жестокие холода: 'Если во время парада будет бомбежка, прорвутся немецкие самолеты - убитых и раненых быстро убрать, но парад завершить'.
Константин Плешаков - российский ученый и писатель, живущий в Америке. Его последняя книга называется 'Ошибка Сталина' ("Stalin's Folly")
* * *
* Речь идет о книге Джен Моррис (Jan Morris) 'Мир Венеции' (The World of Venice) (Вернуться к тексту статьи)
________________________________
Эндрю Нагорски: Истинная история величайшей битвы Второй мировой войны ("Newsweek", США)
Эндрю Нагорски: Битва за Москву: как Гитлер едва не одержал победу над Сталиным ("Newsweek", США)
Эндрю Нагорски: Из огня да в полымя? ("The Washington Post", США)
