Единственное достижение Копенгагена это успех Китая, оставившего Европу за дверью.

Политические лидеры нашего мира, и не в последнюю очередь, президент Барак Обама и премьер-министр Гордон Браун, упорно отказываются сознаваться. Случай почти клинический. Признавая, что результаты копенгагенской конференции ООН по климатическим изменениям немного не дотянули до их требований о заключении юридически обязательного, имеющего законную силу и поддающегося проверке глобального соглашения о сокращении выбросов как развитыми, так и развивающимися странами, они, тем не менее, настаивают, что конференция стала настоящим прорывом и решительным шагом вперед.

Еще один рывок, еще одно сборище этого великого странствующего цирка климатических изменений - в будущем году в Мехико - и дело будет сделано.

Так нам говорят. Конечно, это чистой воды ерунда. Единственным прорывом стал политический заговор Китая и Индии, которые за закрытыми дверями составили вместе с Соединенными Штатами утешительное коммюнике, пустив в комнату Бразилию и Южную Африку, а Европу оставив мерзнуть за порогом.

Копенгаген это отнюдь не решительный шаг вперед. Эта конференция вполне предсказуемо абсолютно ничего не достигла. Максимум, что можно назвать успехом, это обещание развитого мира заплатить миру развивающемуся 30 миллиардов долларов "климатической помощи" в предстоящие три года и, начиная с 2020 года, увеличить размеры этой помощи до 100 миллиардов долларов в год. Но это обещание не только не является юридически обязательным: в его рамках вообще не существует никакой договоренности о том, каким странам пойдут эти деньги, в каком объеме и на каких условиях.

Причины такого полного и сокрушительного провала копенгагенской встречи носят фундаментальный и неразрешимый характер. Первая причина заключается в том, что экономические затраты на ликвидацию углеродных выбросов в мире огромны, примерно такого же порядка, как и выгоды от нее в плане охлаждения нашего мира в следующем столетии. В конце концов, причина использования нами углеродной энергетики это не политическая власть нефтяного лобби или угольной отрасли. Причина в том, что на сегодня это самый дешевый источник энергии, который останется таковым пусть не навсегда, но в обозримом будущем точно.

Переход к гораздо более дорогостоящей энергии может оказаться приемлемым для развитого мира (хотя в настоящее время я доказательств этого не вижу). Но в развивающемся мире, к которому относятся стремительно растущие страны, такие как Китай и Индия, десятки, если не сотни миллионов людей по-прежнему страдают от ужасающей бедности и от ее последствий в виде недоедания, болезней, которые можно предотвратить, и преждевременной смерти.

Поэтому для развивающегося мира главный и первостепенный приоритет это максимально быстрые темпы развития. А это, среди прочего, подразумевает использование самых дешевых источников для получения энергии, то есть, углеродных источников.

Более того, аргументы в пользу принесения ими таких экономических и людских жертв во имя грядущих поколений, которые будут жить через сто и более лет, выглядят еще более неубедительно с учетом того, что несмотря на все проблемы, вызванные потеплением, эти поколения будут жить намного лучше, чем население развивающегося мира живет сегодня.

По крайней мере, таковы посылки, на основе которых ученые-климатологи строят свои прогнозы о потеплении. Прогнозируемый рост определяет уровень прогнозируемых углеродных выбросов, а прогнозируемые углеродные выбросы (согласно весьма предположительным компьютерным моделям, которые служат основой для этих прогнозов) определяют степень прогнозируемого потепления (согласно тем же самым моделям).

Все это накладывается на вторую фундаментальную причину нынешнего провала копенгагенской конференции и будущего провала (если наши лидеры будут упорно настаивать на такой бесплодной возне) конференции в Мехико. Это проблема распределения нагрузки, в частности, связанная с тем, какую часть экономического бремени по ликвидации углеродных выбросов возьмет на себя развитой мир, на который в прошлом приходилась львиная доля эмиссий, и какая часть будет принадлежать быстро развивающемуся миру, на долю которого приходится основная масса будущих выбросов.

В докладе Стерна (это 700-страничный доклад о последствиях глобального потепления, подготовленный в 2006 году экономистом Николасом Стерном (Nicholas Stern) для британского правительства - прим. перев.), который является самым псевдонаучным и псевдоэкономическим документом правительства Великобритании, утверждается, что в целом это бремя будет невелико. Но безусловно, если бы это было правдой, проблему распределения ноши можно было решить с легкостью. Так было, когда в соответствии с Монреальским протоколом от 1987 года мир отказывался от хлорфторуглеродов. Однако в действительности затраты на отказ от углеродного топлива огромны, в связи с чем распределение нагрузки становится неразрешимой проблемой.

Более того, любая оценка последствий возможного будущего потепления неизбежно носит гипотетический характер. Она зависит не только от сегодняшней неопределенности науки о климате, но также и от неопределенности будущего развития технологий. Поэтому мы должны говорить о рисках.

И риски здесь носят не односторонний характер. Скажем, есть риск возникновения протекционизма в стиле 30-х годов, если развитой мир отречется от дешевой энергии и в результате столкнется с усиливающейся конкуренцией со стороны Китая и прочих новых индустриальных стран, которые отказались поступить так же. Этот риск протекционизма может быть больше, чем риск, связанный с потеплением.

Но и без этого нет никакой теоретической (не говоря уже о практической) основы для достижения глобальной договоренности о распределении нагрузки. Ведь если говорить о риске глобального потепления (а также о других рисках), то подходы к их предотвращению в разных странах мира не одинаковы. И дело не только в том, что у разных культур очень разный подход к неприятию рисков. В целом, богатые страны более нацелены на предотвращение риска, нежели бедные - хотя бы потому, что мы можем гораздо больше потерять.

Пришло время отказаться от киотской глупости и блажи, которая достигла своего апофеоза в Копенгагене на прошлой неделе, и перейти к плану "Б".

Очертания заслуживающего доверие плана "Б" ясны. В первую очередь, мы должны делать то, что всегда делало человечество, и начать приспосабливаться к будущим изменениям температур. Это позволит нам воспользоваться преимуществами любого потепления (а их немало), снизив при этом затраты. А поскольку все эти прогнозируемые затраты не новое явление, а лишь обострение тех климатических проблем, с которыми мы сталкиваемся, решение таких проблем напрямую будет во много раз эффективнее и целесообразнее с экономической точки зрения, чем все, что обсуждалось в Копенгагене. Кроме того, для адаптации не нужно будет заключать глобальное соглашение, хотя нам наверняка придется помогать самым бедным странам (не Китаю) в деле такой адаптации.

Кроме адаптации в план "Б" следует включить относительно скромное увеличение государственных инвестиций на технологические исследования и разработки - в энергетике, в деле адаптации и в геоинженерии.

Несмотря на совершенно очевидный и доказанный провал копенгагенской встречи, заставить наших лидеров перейти к плану "Б" будет непросто. Нет сомнений, что призыв остановить этот бродячий цирк известных борцов с климатическими изменениями может вызвать глубокую травму среди участников, когда их лишат возможности проводить свои конференции. Но если потребуется потратить немного государственных денег на психиатров-целителей, эти деньги будут израсходованы не напрасно.

Лорд Лоусон был министром финансов Великобритании в правительстве Тэтчер с 1983 по 1989 годы. Он автор книги "An Appeal to Reason: A Cool Look at Global Warming" (Призыв к разуму: трезвый взгляд на глобальное потепление), а также председатель созданного недавно Фонда политики глобального потепления (Global Warming Policy Foundation).