Мой молодой турецкий коллега недавно пожаловался мне, что организация Freedom House в своем ежегодном докладе занесла Турцию в категорию «частично свободных» государств из-за ограничений свободы слова, а Франции дала высокую оценку, хотя эта страна накладывает как минимум такие же ограничения на то, что можно говорить и публиковать. Похоже, турки готовы подать в суд на авторов за их заявления о причастности турецкого народа к геноциду против армянского меньшинства в годы Первой мировой войны. В то время армяне восстали против турецкого владычества при помощи русских советников и оружия, и турецкая армия отомстила им - жестоко, кроваво и без разбора. Но во Франции сегодня считается преступлением придерживаться противоположного мнения, то есть, подвергать сомнению то, насилие против армян является  настоящим геноцидом.

С 1990-х годов французский парламент, подстрекаемый левыми, и в особенности коммунистами, принимает законы, в которых преступлением называется публикация любых материалов, способных расстроить нехристианские меньшинства, особенно с североафриканскими корнями. 89-летний французский писатель Жан Распай (Jean Raspail) может вместе со своим издателем оказаться за решеткой, если этой весной выйдет в продажу его книга «The Camp of the Saints» (Лагерь святош). Впервые эта книга была опубликована 35 лет назад, и тогда находившаяся в зачаточном состоянии мультикультурная левая братия лишь немного пожаловалась на него. Но сейчас Распая, написавшего о том, как переполненный иммигрантами корабль из третьего мира приходит во Францию, после чего его многочисленные пассажиры меняют страну в худшую сторону, считают преступником, совершившим правонарушение на почве ненависти.

Но давайте не будем слишком сильно давить на французов. Подобные ограничения свободы слова существуют во всех странах, находящихся под властью ЕС, хотя восточные европейцы меньше своих западных собратьев склонны одобрять такие нелиберальные меры контроля. В соседней Канаде контроль за свободой слова намного превосходит все то, что я слышал в Турции (а я бывал там много раз). Священнослужителям грозят тюрьмой, если они скажут во время проповеди, что гомосексуализм это грех. Евангелическую типографию, расположенную неподалеку от Торонто, разорили финансовыми штрафами и исками за то, что она отказалась напечатать приглашения на свадьбу геев. Очевидно, Freedom House согласна с тем, что людей можно бросать в тюрьму за нарушение «прав человека». Но давайте не будем делать этого по причине национальной гордости турок или уязвленных чувств иудеев и христиан.

У каждой организации, претендующей на то, что она изучает «состояние дел с правами человека в мире», есть свои особые идеологические интересы. Freedom House была создана в 1940 году под председательством Франклина Рузвельта и его жены. И все разговоры этой организации об англо-американских демократических ценностях с самого начали имели целью реализовать ее не очень тщательно скрываемое намерение – заставить Соединенные Штаты  выступить во Второй мировой войне на стороне Англии.

Сегодня эту организацию щедро финансирует Национальный Фонд за демократию (National Endowment of Democracy), а в состав ее правления входят видные неоконсерваторы, такие как Кеннет Адельман (Kenneth Adelman). Она действует в духе либерального интервенционизма, который доминирует в американской внешней политике со времен Вудро Вильсона. Неудивительно, что эта организация предлагает взгляды на мир, совпадающие в культурном плане со взглядами Национального Фонда за демократию. Хорошие страны это «либеральные демократии», похожие на нас. В первую очередь это западные страны, находящиеся под нашей властью. Поэтому нам нет нужды замечать ужасающую деградацию свободы, происходящую в этих странах, хотя мы можем иногда упрекнуть их за то, что они потакают фанатичным мусульманским меньшинствам.

Проблема с рейтингами по показателям свободы заключается в  том, что большинство стран оказывается где-то в середине. Место, которое вы им определите, может зависеть от ваших личных предпочтений и пристрастий. Например, от того, цените ли вы экономическую свободу больше, чем свободу религиозную; даете ли вы всем западным и похожим на Америку странам высокие оценки автоматически; замечаете ли вы, подобно левым критикам Израиля, соринку в глазу западного режима быстрее и с большей готовностью, чем бревно в глазу сирийского тоталитарного государства.

Есть некоторые страны, такие как прибалтийские государства, Швейцария, Лихтенштейн, Бермуды, Чехия, которым я бы поставил более высокую оценку в рейтинге свободы, чем США, Канаде и большинству стран Западной Европы, которым я бы отвел место значительно ниже. У таких государств как Израиль и Иордания вполне достойные и приличные правительства, учитывая те колоссальные внутренние и внешние проблемы, с которыми эти правительства сталкиваются, действуя в столь опасной части земного шара.

Но я также прекрасно понимаю, что мои рейтинги имеют отношение к моей озабоченности по поводу упорядоченной свободы определенного рода. В отличие от Freedom House, я не рассылаю по учебным заведениям свои карты, не объявляю о своих ценностных предпочтениях и предрасположенности к определенным народам на основании «научных» исследований. Пора тем людям, которые имеют дело с такими рейтингами, открыть глаза. То, на что они смотрят, зачастую является субъективной точкой зрения людей, проводящих эти исследования и рисующих эти карты. В своем последнем ежегодном докладе Freedom House опустила Италию, которая контролирует свой народ ничуть не больше, чем любая другая западноевропейская страна, на более низкую строчку в рейтинге. Я подозреваю, что любвеобильный итальянский премьер Берлускони просто достал «ученых» из Freedom House своим ночным разгулом.