Москва — Майкл Макфол, посол США в России, отправляется домой в Калифорнию после двух лет весьма напряженной работы в Москве, в течение которых он откровенно говорил то, что он думает, и тесно общался с простыми россиянами на личных встречах и в твиттере.
50-летний профессор Стэнфордского университета, приехавший в Россию в январе 2012 года, стал главным вдохновителем концепции «перезагрузки» отношений между Россией и США, призванной снять напряженность, характерную для периода правления администрации Буша.
Однако пока Макфол готовится к отъезду из России и воссоединению с семьей в Пало-Альто, штат Калифорния, которое должно состояться сразу после окончания Олимпийских игр в Сочи, мы наблюдаем некоторые признаки того, что Россия и США, вероятно, готовятся к новой «перезагрузке», в рамках которой основной акцент будет сделан на вопросах международной политики.
Макфол, выходец из штата Монтана с мальчишеской прической и искренней улыбкой, за последние 30 лет стал вторым послом США в Москве, который получил эту должность за заслуги перед президентом страны. Большинство американских послов в России были карьерными дипломатами с идеальными резюме, годами работы в Госдепартаменте за плечами и стремлением четко выполнять все инструкции.
Заявив о том, что он никогда не пользовался твиттером до своего приезда в Россию, Макфол с энтузиазмом погрузился в общение с простыми россиянами, собрав 60 тысяч подписчиков в твиттере и 13 тысяч подписчиков в фейсбуке, и в ведение собственного блога. Высокий уровень знания русского языка позволил ему общаться россиянами, живущими далеко за пределами Москвы, и добиться оваций от жителей таких городов, как Екатеринбург и Владивосток.
Макфол до своего назначения на должность посла в России был специальным помощником президента Обамы по вопросам национальной безопасности. Он изучал русский язык в Ленинградском государственном университете, а в 1990-е годы, в эпоху Бориса Ельцина, он исследовал особенности процесса проведения выборов в России и подружился с множеством оппозиционеров. Его научная специализация — революционные движения.
Приезд Макфола в Россию в 2012 году, спустя всего месяц после масштабных антиправительственных демонстраций, совпал с возвращением Владимира Путина на пост президента страны. Прошлое Макфола, его манера ведения дел и связи с оппозиционными фигурами сыграли на руку Кремлю, который стремился задобрить националистов, поэтому государственная пресса очень быстро повесила на американского посла ярлык провокатора.
Его твиты, блог и встречи, в которых он принимал участие, становились лишним доказательством обоснованности этого обвинения.
В своем прощальном интервью, которое Макфол дал Ионе Йоффе (Iona Joffee) из The New Republic на этой неделе, он рассказал о своем разочаровании в российской государственной прессе, добавив при этом, что его работа в России позволяет ему испытывать «гораздо больше оптимизма сегодня, чем два года назад».
На вопрос о будущем российской оппозиции Макфол ответил со свойственной ему прямолинейностью: «Я не знаю. Пространство, необходимое для политической активности, стало чрезвычайно ограниченным. Это очевидно. В то же время меня поражает живость российского общества. В нем присутствует динамизм, которому нет конца».
Тем не менее, Макфол с гордостью рассказывает о том, как он выступал в поддержку диссидентов, таких как участницы панк-группы Pussy Riot, добавляя, что, когда лидер оппозиции Алексей Навальный написал в твиттере об обвинении в хищении, посол решил вмешаться в разговор, ответив, что он тоже наблюдает за этим делом.
Майкл Бом (Michael Bohm), редактор странички комментариев издания The Moscow Times, независимой московской газеты, рассчитанной в первую очередь на иностранцев, живущих в России, в своей статье, опубликованной на этой неделе, пишет, что российские власти выдворили Макфола из страны, потому что им не нравилась его растущая популярность среди россиян.
По мнению Бома, при помощи контролируемых государством телеканалов Кремль «развязал грязную кампанию» против посла США в России.
«В конечном счете, популярность Макфола и его успешное общение с простыми россиянами не смогли соперничать с гигантской машиной пропаганды Кремля», — пишет он.
На более традиционном дипломатическом фронте, по словам Макфола, «нет практически никакой надежды» на то, что две страны смогут прийти к соглашению по таким вопросам, как нераспространение оружия, Иран и Северная Корея. С его точки зрения, Сирия — это более сложная тема, и, тем не менее, России и США удалось достичь «беспрецедентного» уровня сотрудничества в вопросе уничтожения ее химического оружия.
«Есть сферы, в которых мы сотрудничаем, и сферы, в которых наши позиции являются радикально противоположными», — сказал он в интервью The New Republic.
Это высказывание Макфола может стать призывом к более формальным отношениям между странами, направленными в первую очередь на решение вопросов международной политики.
Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» и председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, считает, что двусторонняя программа «совершенно пуста и что стороны не знают, что им обсуждать».
С его точки зрения, сейчас необходимо сделать акцент на международном антикризисном управлении. Он также говорит о необходимости прислать в Россию «чрезвычайно высококвалифицированного карьерного посла (США), обладающего превосходными навыками сохранения дипломатических отношений на надлежащем уровне».
Вероятнее всего, влияние Макфола очевидно даже несмотря на то, что выделить конкретные результаты его работы в России довольно трудно.
В течение последних двух лет Макфол старался всячески поддерживать свой публичный профиль, находя время для того, чтобы давать интервью таким скандальным СМИ, как телеканал «Дождь», который попал в немилость к российским властям и был вынужден прекратить вещание в сети ведущего кабельного оператора, предположительно, за оскорбление российской истории.
В связи с этим Макфол снова написал в твиттере: «Я не согласен со всем тем, что говорится на @tvrain. Но я согласен с тем, что здесь нужна независимая пресса».
Сергей Марков, глава Института политических исследований и член Общественной палаты, который познакомился с Макфолом в 1990-е годы, также согласился с тем, что для открытой дипломатии Макфола и его широкого использования социальных сетей был выбран самый неподходящий момент.
По его словам, это противоречило политике Министерства иностранных дел России, представители которого предпочитают оставаться более сдержанными. Представители министерства, по его мнению, зачастую реагировали на действия Макфола «с улыбкой и раздражением».
Однако, как отмечает Марков, российские чиновники также понимают, что в условиях стремительно меняющегося мира дипломатии «будущее остается за Макфолом».
