В 1914 году мировой экономический порядок рухнул, потому что самые сильные страны принялись воевать друг с другом. Сейчас, веком позже, великие державы не любят проливать кровь — и это, как ни странно, может снова разрушить глобальную экономику.

Когда-то правители перекраивали карту силой оружия. Теперь в главное поле битвы превратилась экономика. Во многих случаях санкции стали заменять собой военные действия. Режимы торговли сейчас не менее важны, чем военные альянсы. Американский историк Эдвард Люттвак (Edward Luttwak) называет это геоэкономической конкуренцией, которая, по его мнению, определяется «грамматикой торговли, а не логикой войны».

В результате под прицелом оказывается бизнес. От решений, которые принимают правительства, страдают корпорации. В 2012 году китайцы под влиянием спора вокруг островов в Восточно-Китайском море устроили протесты на фабриках, принадлежащих Toyota, Honda, Nissan и другим японским компаниям. По данным опросов, после этого 41% работавших в Китае японских фирм задумался о переносе производства из страны. В свою очередь, в прошлом году участники антикитайских демонстраций во Вьетнаме, протестовавшие против появления в спорных водах китайской буровой платформы, громили китайские предприятия.

Иногда потребители бойкотируют компании не по своей воле, а по требованию закона. Сейчас в мире действует больше санкций, чем когда бы то ни было. Они задевают не все страны в одинаковой мере: сильные экономики страдают от них меньше, чем слабые. Однако компании, лишающиеся многолетних капиталовложений, это не утешает. Российский запрет на импорт продовольствия из стран Евросоюза, который был введен в ответ на европейские санкции, наложенные на Россию после вторжения в Крым, обрушил цены на молоко. Теперь их падение угрожает доходам британских фермеров. В результате тех же санкций германский автопром потеряет за ближайшие два года 15 миллиардов евро, которые он мог бы заработать в России.

Торговые переговоры тоже превратились в экономическое оружие. Надежд на глобальные договоренности все меньше, но паутина двусторонних и региональных соглашений продолжает разрастаться. Однако сильные региональные игроки вместо того, чтобы объединять мир в единую систему, создают закрытые рынки, преимущественный доступ к которым имеют их компании в ущерб компаниям из слабых стран. Украинский кризис был порожден столкновением двух таких проектов. Россия завлекала Киев в свой Евразийский союз, а ЕС — в свое Восточное партнерство. Пекин, стремящийся усилить зависимость соседних стран от себя, проталкивает собственную альтернативу региональному торговому соглашению, которое предлагает Америка. Конкурирующие соглашения предполагают разные системы правил, отражающие интересы страны-гегемона. Государствам, которые хотели бы участвовать в двух таких соглашениях сразу, вероятно придется трудно.

В свое время была популярна оптимистическая теория, согласно которой транснациональные корпорации должны сделать некогда враждебные друг другу страны зависящими друг от друга, что позволит им укреплять мир. Журналист Томас Фридман (Thomas Friedman), говоря о глобальных системах поставок, сформулировал «Теорию предотвращения конфликтов компанией Dell». При этом предполагалось, что правительства заинтересованы в том, чтобы создавать ясные и прозрачные правила, позволяющие бизнесу процветать, невзирая на политические границы.

Однако рост напряженности между великими державами превращает былых слонов и коней корпоративного мира в пешки. Международные структуры, которые должны были стать благосклонными попечителями, взращивающими новую эпоху взаимовыгодного сотрудничества, превращаются в площадки для геополитической конкуренции.

Теперь скорее всего компаниям придется дважды подумать перед тем, как инвестировать в иностранные экономики. Некоторые из тех, кто осуществлял такие инвестиции, вероятно, их отзовут. Прочие будут вынуждены играть свою — коммерчески невыгодную — роль в играх, которые они не могут контролировать. На этом фоне флагманам делового сообщества — какими бы способами они ни пытались застраховаться от опасностей нашего ненадежного времени — следует добиваться возвращения мира на тот путь, на который он собирался ступить еще недавно. Без сильных лидеров, требующих соблюдения согласованных всеми сторонами международных норм, экономическая интеграция откатится назад.

Марк Леонард — директор Европейского совета по международным отношениям.