Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Президент УЕФА Александер Чеферин подробно рассказал Politico о ситуации в мировом футболе и спорте и резко осудил политическое давление в связи с вопросом допуска российских команд. Он осудил санкции против атлетов и призвал мировых лидеров отделить спорт от политики.
Али Уокер (Ali Walker)
На Украине и в Газе продолжаются военные действия, и глава европейского футбола объясняет, почему, на его взгляд, мир сегодня пребывает в самом опасном состоянии с 1930-х годов.
Президент УЕФА Александер Чеферин дал интервью изданию POLITICO и подробно рассказал о состоянии спорта и о ситуации в мире, сделав это накануне состоявшейся на прошлой неделе жеребьевки Лиги чемпионов на этот сезон.
Сидя в своем временном офисе в Монако, Чеферин откровенно обсудил широкий круг вопросов, начиная с Ближнего Востока и российской военной операции на Украине и заканчивая санкциями против атлетов и отношениями с руководящим органом мирового футбола ФИФА.
Особенно острой критике он подверг мировых лидеров — "безрассудных политиков", как выразился Чеферин. По его мнению, это они способствуют гибели людей и разрушению гражданской инфраструктуры в огромных масштабах.
Запись беседы отредактирована ради краткости и ясности.
POLITICO: Хочу начать на более легкой ноте, поскольку знаю, что сегодня у нас будут непростые темы. Вы родом из Словении, где проживает 2,1 миллиона человек. В данный момент у этой страны два из 10 лучших спортсменов мира. Это Тадей Погачар (шоссейный велогонщик) и Лука Дончич (баскетболист). Чем вы объясняете такие успехи столь маленькой страны?
Александер Чеферин: думаю, дело в прекрасном сочетании. У нас балканский бойцовский характер, но не слишком. Мы дисциплинированные. Наша культура ближе к австрийской и к североитальянской. В то же время, мы бойцы, как и все бывшие нации Югославии. Результаты действительно феноменальные. Это очень трудно объяснить одним предложением, однако я думаю, нас выводит на такую высоту сочетание генетики и культуры.
— С учетом того, как футбол пересекается с внутренней и внешней политикой, что нужно сделать, чтобы российские клубы и команды — в любой возрастной группе, на любом уровне — были снова приглашены на европейские состязания УЕФА?
— Нам предельно ясно, что военные действия надо прекращать. Боевые действия должны остановиться. Надеюсь, мы движемся в правильном направлении, но я обладаю информацией только из СМИ. Мы хотим вернуть молодежь, мальчиков и девочек моложе 17 лет, и нас даже поддержал в этом наш исполнительный комитет. А потом началась такая политическая истерика! Такое давление на некоторых членов исполкома! Они не изменили свое мнение, однако попросили нас подождать, поскольку на них в частном порядке ведутся такие персональные нападки, что они уже больше не выдерживают.
Я по-прежнему считаю, что к детям должно быть другое отношение, потому что, знаете, они растут в страхе и ненависти. "Нас не любят, нас ненавидят", и так далее. Если бы они приехали играть в Словению, я уверен, словенские дети стали бы их обнимать и разговаривать с ними. Так же как англичан, шотландцев, австрийцев и прочих. Они бы поняли, что мы им не враги, что страны не враги друг другу. Но политики — им на это наплевать. И второе: эти дети даже не голосуют. Они не поддерживают никаких политиков. А им не разрешают встречаться с детьми из других стран мира. Так что это довольно печально. Но иногда надо быть прагматиком, иногда надо защищать людей, которые подвергаются нападкам политиков-популистов.
— Мы находимся здесь, в Монако, где состоится жеребьевка Лиги чемпионов. В конце этого сезона Лиги чемпионов финал пройдет в Будапеште. Есть ли у вас какие-то опасения из-за того, что финал состоится в Будапеште, учитывая текущие отношения премьер-министра Виктора Орбана с Россией и напряжённость в его отношениях с Украиной?
— Я думаю так. Если бы у нас были какие-то проблемы с этим, мы стали бы политической организацией. Венгрия является нашим членом. Я уважаю венгров. Я уважаю венгерское правительство точно так же, как немецкое правительство или любое другое правительство в Европе. Если вы думаете, что мы будем отдавать проведение матчей только тем, кто следует в русле господствующей политики, то вы ошибаетесь. Я имею в виду вот что. Не думаю, что те, кто громче всех критикует, являются главными защитниками прав человека. Поэтому у меня нет проблем с Венгрией. Кстати, венгерское правительство вложило больше инвестиций в спортивную инфраструктуру, чем все те правительства, которые много говорят, но мало делают для футбола.
03.09.2025
— А у вас были какие-то обсуждения об исключении израильских клубов из-за войны в Газе?
— Во-первых, мне больно смотреть на то, что происходит там с гражданскими, это просто убивает меня. На это невозможно смотреть. С другой стороны, я не сторонник запретов для спортсменов. Ну что может сделать спортсмен, чтобы его государство остановило войну? Это очень, очень тяжело. Запрет для российских команд длится, я думаю, три с половиной года. И что, конфронтация прекратилась? Нет. Так что, пока я не знаю. Должен сказать, что в связи с ситуацией в России и на Украине было очень сильное политическое давление. Сейчас это больше давление со стороны гражданского общества, чем со стороны политиков, потому что политики очень прагматичны, когда дело доходит до войн и жертв. Я не могу сказать, что произойдет. Всякие идут разговоры, но лично я против того, чтобы выгонять спортсменов.
Например, бывший игрок из Югославии, [Деян] Савичевич, который сейчас является президентом футбольной федерации Черногории, сказал, что в 1992 году, когда Югославии запретили играть на чемпионате Европы, они [игроки] все были против [Слободана] Милошевича. Все они были против системы. Система была недемократичная и так далее. Но их вышвырнули. А из-за политических санкций появилась ненависть к Западу, которая до сих пор сохраняется. В Сербии, например, если провести референдум о членстве в НАТО, 80 процентов будут против. Так что, на мой взгляд, спорт должен подавать пример, показывать путь, но не запрещать спортсменам соревноваться. Но если честно, по поводу конфликта между Россией и Украиной у нас была едва ли не истерическая политическая реакция. Мы одни из первых начали действовать, искренне веря в то, что спорт поможет положить конец этой трагедии. К сожалению, жизнь показала нам обратное. Сейчас я не вижу особой реакции со стороны политики. Со стороны гражданского общества она колоссальная.
И я не могу понять, как политик, который способен сделать многое для того, чтобы остановить бойню где бы то ни было, может спокойно спать, зная, что убивают всех этих детей и гражданских. Я не понимаю этого. И что, футбол должен решать эти проблемы? Да ни в коем случае.
— Правилами вашей организации на стадионах запрещена политическая, религиозная и идеологическая символика и лозунги. Считаете ли вы, что баннер на Суперкубке был политическим посланием, так как вы не хотели, чтобы УЕФА посчитали замалчивающим события в Газе?
— У нас есть организация УЕФА для детей. Мы живем не на другой планете. Мы живём в этом мире. И мы видим детей, гибнущих во всем мире — это будет дипломатическое заявление, если я так скажу — из-за безрассудных политиков. Тот, кто думает, что "перестань убивать детей, перестань убивать гражданских" является политическим посланием — для меня он является идиотом.
Это ужасно, когда дети гибнут из-за политических интересов, умирают от голода. Мохаммед, который вручал медали вместе со мной [на Суперкубке], потерял мать и отца. И был тяжело ранен. Я никогда не видел, чтобы ребенок так крепко обнимал меня, как он. Ему нужна любовь. Ему не нужна очередная бомба на голову из-за геополитических интересов. Так что это далеко от политики.
Но с другой точки зрения, знаете, политика — она везде. Когда вы показываете свой шотландский флаг, это политика. Мы не вмешиваемся в политику, но мы не будем говорить, что убийство детей, где бы это ни происходило, или убийство гражданских лиц — это хорошо. Мы должны говорить, что презираем это, и мы всегда будем это говорить.
Но вы знаете, что в конце концов произошло? Я получал письма от израильской популистской экстремистской организации, которая назвала нас антисемитами. С другой стороны, я получал письма от экстремистских ультралевых групп "солидарности" с Палестиной, которые заявляли, что это ничего не значит, что мы просто "умываем руки". Так что, знаете, наверное, в жизни зачастую лучше вообще ничего не делать. Но если происходят такие важные, такие ужасные вещи, которая не дают спать по ночам — не только мне, всем моим коллегам — никто в нашей организации не сказал, что мы не должны этого делать. Никто. Поэтому нужно делать то, что считаешь правильным.
— Хорошо. Тогда какие чувства у вас возникли в тот момент, когда обе стороны выразили свое недовольство [по поводу баннера]?
— Некоторые экстремистские популистские меньшинства с обеих сторон были недовольны. Но мы также получили тонны положительных откликов. Знаю, что для вас, СМИ, очень трудно сказать что-либо позитивное о ком угодно, особенно об УЕФА, и меня это не особо волнует. Но я был тронут, когда получил несколько писем от людей, которые заявили: "Вы единственная организация, которая хоть что-то сделала. И это были письма с обеих сторон. Меня полностью, в полной мере поддерживает футбольная федерация Израиля, ее президент, мой хороший друг. Так что будем надеяться, что мир успокоится, хотя на это не очень похоже. На мой взгляд, мир сегодня пребывает в самом опасном состоянии с 1930-х годов прошлого века.
— Чья это была идея насчет баннера, и связано ли это как-то с твитом Мохаммеда Салаха [футболист из Египта, играет за "Ливерпуль"], в котором он раскритиковал УЕФА?
— Нет, я могу сказать, что это была наша идея. Наша. Мы долго думали об этом.
Теперь по другой теме. Беспокоят ли вас попытки ФИФА организовать другой турнир, создающий конкуренцию Лиге чемпионов?
Нет, я совсем не обеспокоен. Наши клубы хотели этого, особенно большие клубы. Я думаю, что причина была в основном финансовая. Если они организуют клубный чемпионат мира, проходящий раз в четыре года, для нашей организации и для меня лично это будет замечательно. Вот так.
— А если они захотят проводить его каждые два года?
— Я с этим не соглашусь, однако не думаю, что они этого хотят.
В мае УЕФА выступила с заявлением, в котором обвинила президента ФИФА в отстаивании своих личных политических интересов в ущерб интересам футбола, когда он опоздал на съезд в Парагвае. Несколько дней спустя было еще одно заявление [УЕФА], указывающее на то, что УЕФА успешно сотрудничает с ФИФА по многим вопросам. Что изменилось?
Ничего не изменилось, но, возможно, первый пресс-релиз был чрезмерно эмоциональным. Честно говоря, есть вещи, с которыми мы не согласны. Но мы приходим к согласию в 90 процентах случаев. Я думаю, что в жизни в целом, а также в профессиональной и частной жизни нужно выбирать битвы, в которых тебе надо участвовать. Бороться надо, когда на то есть причина, реальная причина для борьбы, но каждый бой утомителен. И я должен сказать, что отношения с ФИФА намного лучше, чем раньше.
— А вас не тревожит мысль о том, что ФИФА посягает на территорию УЕФА?
— Нет, клубный футбол — это не только территория УЕФА. У них раньше был клубный чемпионат мира, который был гораздо менее масштабным. Я имею в виду, главная проблема в том, что игроки буквально мертвые после сезона, а им приходится идти и играть в этом пятинедельном турнире. Это уже слишком. Им также придется говорить с клубами, которые поддержали эту идею. Так что это очень утомительно, потому что у них есть мужские соревнования, у них есть клубный чемпионат мира, в следующем году у них чемпионат мира, потом год ничего, а потом Евро и Кубок Америки и все такое. Так что это утомительно, а теперь еще в январе будет Кубок африканских наций, и это бесконечная история. Так что да, это тяжело. Но посмотрим, что произойдёт в будущем.
— Но в данный момент вы можете сказать, что отношения с ФИФА у вас на более позитивном уровне, чем прежде?
— Да, конечно. Абсолютно.
— Как вы считаете, владение несколькими европейскими клубами не зашло слишком далеко?
— Это один из вопросов, который нам придется сейчас решать, активно им заниматься. Если полностью запретить это, мы выгоним инвесторов из футбола. Позволить двум клубам, принадлежащим одному и тому же владельцу, играть в одном и том же турнире — это неприемлемо для нас, потому что речь идет о доверии к соревнованию. Как только доверие к турниру исчезает, мы теряем всё. Футбол — это особый вид спорта. В футболе, если бы "Олимпия Любляна" играла завтра с "ПСЖ", то конечно же, до матча я бы сказал: "Может быть у нас есть шанс, потому что в футболе всякое бывает и — чем черт не шутит". А если бы владелец был один и тот же, и "Олимпия Любляна" вдруг выиграла у победителя Лиги чемпионов, все бы утратили доверие к этому турниру. Вот в чем проблема, и именно поэтому мы рассматриваем каждый случай отдельно. Я знаю, что наши люди, которые этим занимаются, нашли решение. Суть его в том, что слепой траст берет на себя управление, которое ему передает собственник, и тогда он уже не сможет оказывать решающее влияние, и так далее. Пока решение такое, но мы часто обсуждаем этот вопрос.
Я слышу в последнее время, что некоторые клубы хотят со мной встретиться, предложить некие идеи. Не знаю, но позволить одному мажоритарному владельцу с решающим влиянием в двух клубах играть в одном турнире — нет, такое не пройдет. Не выйдет, потому что в таком случае доверие к турниру будет полностью утрачено.
— Они не соблюли букву закона, и акции не были переданы в срок в слепой траст. Но разве вы не сочувствовали фанатам "Кристал Пэлас" после успеха клуба в прошлом сезоне, ведь команда не попала на состязания, хотя болельщики думали, что попадет?
— Конечно. Конечно, я сочувствовал, это было бы для них историческим достижением. Но УЕФА не виновата в том, что это произошло. Они все-таки будут играть в Европе, это тоже хорошо. Я не участвовал в принятии решений, я просто узнал результат. Конечно, мне жаль. Это не вина болельщиков и не вина УЕФА, и не вина игроков и тренеров.
— Большой проблемой в настоящее время в Брюсселе и в европейском футболе являются испанцы и итальянцы, пытающиеся перенести матчи лиги за пределы своей территории в Майами, в Австралию. УЕФА будет этому противиться, или вы с радостью дадите зеленый свет?
— Мы этим недовольны, но мы консультировались с юристами, мы здесь мало что можем сделать, если федерация согласится, а обе федерации уже согласились. Но я думаю, что в будущем мы должны будем обсудить это очень серьезно, потому что в футбол надо играть в Европе, болельщики должны смотреть футбол дома, они не могут ехать в Австралию или в США, чтобы посмотреть игру своих команд. Мы будем обсуждать это с ФИФА и со всеми федерациями, так как я не думаю, что это хорошо. Если это исключение, ладно; если есть причина, ладно; но в принципе европейские команды должны играть в Европе, потому что болельщики, которые поддерживают их, живут в Европе. Это важная традиция. И мы как раз сегодня это обсуждали, говорили, что нам придется начать эту дискуссию в будущем.
— Надеетесь ли вы, что после обсуждения это прекратится?
— Да, по крайней мере, мы сможем принимать такое решение только тогда, когда не будет абсолютно никаких других вариантов.
— А как насчет матчей под эгидой УЕФА? Есть ли игры УЕФА типа игр Лиги наций, товарищеских или показательных матчей, которые вы были бы рады проводить в Америке, в странах Персидского залива или в Австралии?
— Пока мы не обсуждали проведение матчей за пределами Европы. Думаю, это довольно просто, но в повестке этот вопрос не стоит.
— Президент футбольного клуба "Барселона" Жоан Лапорта заявил в конце июля, что УЕФА ведет переговоры с промоутерами Европейской суперлиги [проект состязаний, которые не удалось начать в апреле 2021 года, и против которого ведет борьбу УЕФА], и что они обсуждали модели соревнований, а также некую глобальную технологическую платформу. Так ли это?
— Вот что. Если УЕФА и вела переговоры с ними [промоутерами Суперлиги], то президенту УЕФА об этом не известно. А раз я не знаю, все это не имеет смысла. Так что это неправда. Конечно, мы общаемся, не я лично, но мы общаемся с обоими клубами из Испании. У меня также была встреча с Лапортой, все в порядке, но это не переговоры. Система или новый формат [Лиги чемпионов] не изменится, это ясно. Оба клуба ["Реал Мадрид" и "Барселона"] всегда рады вернуться в европейскую футбольную семью, ведь именно там их место.
— Вы возглавляете УЕФА с 2016 года. Какими достижениями за это время вы гордитесь больше всего?
— Я не люблю говорить о своих достижениях. Думаю, об этом должны говорить другие. Я не рассчитываю на то, что о моих достижениях будут говорить журналисты.
О ваших сожалениях мы поговорим позже.
Прежде всего, я думаю, что УЕФА за эти годы столкнулась со многими трудными ситуациями, каких не было за всю историю нашей организации. У нас были времена COVID, и я точно горжусь тем, что мы сохранили наши соревнования, что мы провели финал Лиги чемпионов и Европейской лиги. Это были трудные времена, и мы сдвинули Евро, чтобы помочь лигам закончить турниры, так что европейский футбол продемонстрировал тогда единство и сплоченность, и это потрясающе. Второе , совершенно очевидно, что надо прекратить эти элитарные состязания [Суперлига], так как они, по моему скромному мнению, просто уничтожат футбол в его нынешнем виде.
— А какие самые большие сожаления?
— Самые большие сожаления? Есть некоторые сожаления, но я не помню их сейчас. Я имею в виду, многое сейчас я бы сделал по-другому, но это же повседневные дела. Может быть, что-то даже в общении, иногда тебя заведут так, что ты реагируешь не очень дипломатично. Я знаю, есть во мне такое.
— Отойдем от футбола. Мы уже обсуждали некоторые из этих вопросов, но посмотрите на Россию и Украину, посмотрите на Израиль и Хамас, посмотрите на напряженность между Белым Домом и Европой. Мы видим господство Китая в самых разных областях, видим упадок европейской промышленности, сокращение рабочих мест, усиление националистической политики правого толка. Когда вы видите все это, какие делаете выводы, и считаете ли вы, что Европа слишком слаба перед лицом многих из этих проблем?
— Да, я думаю, что она была и по-прежнему остается немного слабой, насколько я вижу. Не понимаю, почему у Европы нет собственной стратегии, почему мы не говорим со всеми. Я вижу в этом проблему. Как я уже говорил, мир опасен, опаснее, чем когда-либо. Я так думаю. Мой друг Джек Ма [китайский предприниматель] однажды сказал мне: "Сначала болезнь, потом война, а затем голод. Голод наверняка означает экономический кризис. Люди не могут обсуждать некоторые темы. Некоторые темы являются полным табу. Вот почему люди все больше недовольны и разобщены.
— Можете привести пример, что вы имеете в виду?
— Пример — это все, что противоречит политкорректности. Ну например, у нас есть, я бы назвал его фальшивым левым, который говорит: "Мы знаем все, а вы ничего не знаете. И если вы откроете свой рот, у вас будут проблемы". А с другой стороны, мы имеем очень упрощенную риторику крайне правых политических группировок, которые заявляют: "Мигранты отнимают ваши рабочие места, совершают преступления, бла-бла-бла". И людям намного легче поверить в это. Это то, что, в некотором роде пугает меня, потому что, когда такое происходило в истории, начинались войны. Я не понимаю, почему мы не можем обсуждать все. Я говорю с людьми, которые являются интеллектуалами, которые не какие-то там идиоты, слушающие исключительно мнения экстремистов. И эти люди говорят, что сейчас невозможно наладить полноценный диалог, потому что всё сегодня вертится вокруг предубежденности и лицемерия. И я думаю, что Европа несколько потеряна в этом смысле, а еще мы чрезмерно регламентированы. Я не знаю, почему мы не ведем разговор с Китаем, почему не ведем дискуссию со всеми, чтобы помочь европейцам.
— Вы исключаете, что пойдете еще на один срок в УЕФА в 2027 году, когда закончится этот? Вы открыты для этого?
— В данный момент я не хочу это комментировать.
— Вы не говорите "нет", вы не говорите "да"?
— Что сказал, то сказал.
— На ту же тему — национальная политика. Президент Словении, премьер-министр Словении. Вы думали о том, чтобы занять такую должность в будущем?
— Нет. Но как любит напоминать мне отец, любое "нет" — это просто способ испытать судьбу.
— А как насчет высокой должности, в ФИФА? Вам когда-нибудь хотелось руководить ФИФА?
— Нет. Может, когда-нибудь я немного расслаблюсь.
29
Вот же тварина двуличная. То, что Россию отстранили, — это правильно, а отстранять Израиль якобы не имеет смысла. Но он очень переживает и сочувствует.
17
Для нашего футбольного союза на УЕФА свет клином сошелся. Давно надо было переходить в Азию. Но как морковку держат перед ослом, так и перед нашими олухами из ведущих клубов и РФС трясут гипотетическими деньгами от участия в европейском футболе. Еще лет пять будут мурыжить, вместо того чтобы уже в 23 году начать играть в Азии и иметь в руках синицу. А журавль сам придет, когда станет потише.
