Президент сказал, и все, что до этого говорили другие представители России относительно будущего австрийского нейтралитета, оказалось не более ценно, чем макулатура. В принципе, все, что сказал Путин, подразумевалось само собой: Австрия самостоятельно определяет свой внешнеполитический статус. То, что Москва, со своей стороны, хотела бы "вечного нейтралитета" Австрии, к тому же четко зафиксированного, уже и так известно. Одно ясно: кремлевский шеф подходит к рассмотрению этого вопроса гораздо менее догматично, чем часть московской дипломатии.
Характерно также, что Путин не прибегал к международно-правовой аргументации, как это делал российский посол в Австрии Александр Головин. Согласно ей, существует внутренняя связь между государственным договором и законом о нейтралитете. При этом ликвидация последнего де-факто возможна только с согласия державы, подписавшей государственный договор.
Подобная аргументация оставляет без внимания условия, при которых подписывался договор: холодная война была в самом разгаре, и у всех ее участников был свой интерес к независимой Австрии. Нейтралитет тогда был самым подходящим средством. Если пользоваться аргументацией а-ля Головин, то вместе с нейтралитетом можно поставить под вопрос и само право на существование независимой Австрии. Это показывает всю абсурдность подобной логики.
И все это происходит в контексте внутриполитических дебатов, где нейтралитет рассматривается как существенный признак тождества Второй Республики. Будет Австрия нейтральной, или нет: Задумывались ли защитники позиции нейтралитета о возможных последствиях? Очевидно не больше, чем российский президент.
Перевод: Анна Черемушкина
