Ее использовала газета The New York Times, ее использовала лондонская газета The Guardian, ее использовала газета The International Herald Tribune, и нетрудно понять почему. Новая "холодная война" - броская фраза, дающая почувствовать ностальгию по "холодной войне" и содержащая намек на опасность. Принимая во внимание, что недавно в Вашингтоне был арестован двойной агент, работавший в ФБР США, а на прошлой неделе из США были высланы 50 российских дипломатов-разведчиков, ликующие специалисты по заголовкам вытаскивают на свет божий цитаты из Джона Ле Карре (John le Carre). А тем временем авторы редакционных статей сурово обличают основу "холодной войны", которая якобы доминирует в новой элите, отвечающей за американскую внешнюю политику.
Борис и Билл
Все это было бы ужасно интересно - если бы это было правдой. Но это неправда. Во-первых, сегодняшняя американская политика в отношении России не представляет собой резкого разрыва с прошлым. Скорее она является логическим продолжением перемен, начатых при предыдущей администрации, которая - хотя в свое время на это никто и не обратил особого внимания - сама пережила радикальную трансформацию в своем отношении к России. Восемь лет назад Билл Клинтон (Bill Clinton) и Борис Ельцин при встречах крепко обнимались и уходили в лес на длительные (в деталях передававшиеся по телевидению) прогулки. Международный валютный фонд предоставил России помощь без каких-либо предварительных условий или сопутствующих требований, а мечтательные американские экономисты, политики и журналисты убеждали себя, что Россия переживает процесс восторженной американизации.
К концу 90-х годов - после финансового кризиса в России, убедительных свидетельств российской коррупции, чеченских войн и возмущенной реакции российской элиты на воздушные бомбардировки Косово - настроение уже переменилось. Во время одной из их последних встреч президент Ельцин демонстративно покинул комнату, когда президент Клинтон завел речь о Чечне. Когда президентом России стал бывший офицер КГБ СССР Владимир Путин, прежние крепкие объятия навсегда уступили место вежливым рукопожатиям. Недавние взаимные высылки дипломатов-разведчиков вполне могли бы произойти и в период правления президента Клинтона, если бы ФБР США не настаивало на отсрочке с арестом своего сотрудника, чтобы собрать побольше доказательств его вины.
Надо признать, что иногда язык, которым пользуются представители новой администрации США, звучит по-иному. В недавнем интервью английской газете The Sunday Telegraph министр обороны США Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld) достаточно точно определил Россию как "активного распространителя" вооружений. Его заместитель, Пол Вольфовиц (Paul Wolfowitz), с ним согласился, добавив при этом, что "нельзя рассчитывать на многомиллиардные торговые сделки, помощь и все такое прочее от Соединенных Штатов и их союзников, когда продаешь на гораздо меньшие суммы отвратительный товар, который угрожает нашему народу, нашим летчикам и морякам". Реакция России была достаточно сердитой: лидер коммунистов Геннадий Зюганов заявил, что "в Вашингтоне пришла к власти┘команда, пытающаяся насадить мораль и манеры техасских ковбоев".
Однако язык г-на Рамсфельда, г-на Вольфовица, Кондолизы Райс (Condoleezza Rice), Колина Пауэлла (Colin Powell) и других просто знаменует собой конец странных особых отношений между Россией и США - отношений, которые сами являлись наследием прежней "холодной войны". Объем нашей торговли с Нидерландами в 3 раза превышает объем нашей торговли с Россией. Тогда почему мы ввели Россию в "Большую восьмерку", куда голландцев не приглашают?
Американские президенты в общем случае не пытаются делать вид, что хотят активной личной дружбы с немецкими, или французскими, или японскими главами государств. Так почему президент Клинтон так стремился демонстрировать, что его отношения с президентом Ельциным являются не просто доброжелательными, но приятельскими? Аномалии такого сорта способствовали сохранению притворства, претензий на отношения между сверхдержавами, что шло всем во вред.
Одной из причин того, что русские так сильно протестовали против ввода войск в Косово, было то, что эта перспектива их шокировала. В определенных слоях российского общества все еще сохранялась вера в то, что протеста России достаточно, чтобы заблокировать данную акцию. И только потом - с опозданием на 10 лет - нация в целом поняла реальные последствия развала Советского Союза. После Косово по стране прокатилась волна постсоветской ностальгии, ностальгии по империи, по ее государственному гимну, по ее экономической и политической уверенности. В этой изменившейся атмосфере более реалистичный язык (американской администрации - прим. пер.) следует только приветствовать как необходимую коррективу. Абсолютно справедливо, что Россия является большой и сложной страной с увлекательной историей, одной из величайших в мире литературных традиций и многими выдающимися достижениями в науке и искусстве. Россия также является важным и влиятельным игроком на международной арене, и нам следует к ней относиться с учетом данного фактора, пытаясь интегрировать ее в нашу систему союзов, помогая ей открыть свою экономику для остального мира и консультируя, когда нужно, ее руководителей. Но ничто из вышесказанного не дает оснований считать, что к России - через 10 лет после развала Советского Союза - должно относиться как к исключению из всех правил. Г-н Вольфовиц прав: ни одна другая нация в мире не рассчитывает получать миллиарды долларов от Международного валютного фонда, в то же время продавая оружие Ирану. Сохранять такую политику значит сохранять мифы "холодной войны", с которыми команде президента Буша-младшего следовало бы давным давно расстаться.
Плохое имя
Наконец, для тех, кто предпочел бы сохранить на будущее особо почтительный, изысканный подход к России, стоит коротко напомнить, что принесла нам подобная политика в прошлом. Некритично отождествляя себя с г-ном Ельциным, мы также отождествили себя с коррупцией, характерной для этого режима. Громко приветствуя развитие капиталистической системы хозяйствования в России и игнорируя ее огромные недостатки, мы способствовали тому, чтобы слово "капитализм" приобрело отрицательный смысл. Для рядовых россиян Запад сегодня является синонимом экономического хаоса, а западная демократия ассоциируется с понятием низкопробности.
Мы добились диаметрально противоположного тому, чего хотели. Вместо укрепления демократических начал мы спровоцировали антизападные настроения, на волне которых пришел к власти г-н Путин. Вместо укрепления дружеских связей мы создали недоверие и подозрительность. Команда президента Клинтона уже потихоньку отказалась от данной политики. Команде президента Буша-младшего нет никакого резона повторять все ошибки прежней администрации.
Перевод: Виктор Федотов
